Арест Ант - Смурь весенняя

– Вот и вся память о празднике, – Степаныч покачал головой, – Мельчает народ. Сядут за стол, выпьют и сразу в телевизор уставятся. Молодёжь от телефонов ничем не оторвать. Никакого творчества. А раньше готовились, номера художественной самодеятельности показывали. Эх, ушли времена!

– Ну, а тебе, интурист, что подарили? Или позабыл Родину? – Лаврентий явно решил на мне отыграться, – Праздники себе другие завёл? Мне вот свояк о таком рассказывал. Он живых поросят на Украину раньше возил. Грязных и вонючих. А тут раз, говорит, поехал проверить как там дела идут, смотрю, говорит, и глазам своим не верю. За загородкой все вальяжные такие ходят, откормленные, радостно похрюкивают, а как приметили, что хозяин к коптильне пошёл, так моментально всполошились, начали мышей гонять и на прохожих лаять!

– Да ну? – восхитился Лёньчик, – Справный хозяин!

Степаныч страдальчески вздохнул, но явно посчитал ниже своего достоинства обсуждать дела чужой страны.

– Так что подарили-то? – не унялся Лаврентий, – Или только заморский кукиш с оливковым маслом?

– Да нет. Проблемку подкинули. Моя клюнула на красивый дизайн и подарила бошевский перфоратор. Я пару лет назад очень удачно свою дрель сжёг. Да вот недолго радовался. Теперь нужно новые SDS сверла 24покупать. Думаю год-другой протяну, если с правильным подходом к отбору подойти. Приеду – жене тоже что-нибудь по хозяйству подберу. Красивое и нужное.

– И правильно. Нечего глупостями баловать. – одобрил Степаныч и пальцем указал на парочку у окна, – А эти всё никак не помирятся.

– А то, – деловито подтвердил Лаврентий, – Сделала заливную рыбу – парень три дня в реанимации трупом лежал.

– А чего её готовить-то: кусок воблы да глоток пива… – расцвёл в бездумной улыбке Лёньчик.

– Тебе глупости шутить, а его едва успели с того света вернуть. – Лаврентий трижды постучал по столу и сплюнул через плечо, – Повезло, что праздновать не сели. Раньше успел, счастливец. А так бы и предстал перед Всевышним в обгаженных портках. – он приподнялся и громко спросил, – Как здоровье, Виталий? Угостил бы нас пивом по случаю чудесного исцеления!

Худощавая барышня пошла красными пятнами, а Виталий хмыкнул, что-то ей негромко бросил явно недоброе, и пошёл к стойке. Возвращался он замысловато – сначала остановился у своего стола – выложил тарелку со всеми пирожками, а потом выставил мне одно пиво, чем несказанно удивил, и наконец уселся среди мужиков под одобрительный гул.

– А куда ей столько пирожков? – ревниво спросил Лаврентий, – Растолстеет, другую надо будет искать.

– Не растолстеет. Сколько ни съест, вечно голодная ходит – прокормить не могу.

– А пропить не пробовал? – внёс Лёнчик свою лепту в разговор.

– Неправильно мыслишь, – моментально одёрнул его Степаныч, – Тут с далёким прицелом подходить надо. Травить она уже умеет. Теперь, Виталий, научи её так готовить, чтобы выбор оставался у гостей – либо ещё раз хотели зайти, либо чтоб вообще больше никогда не приходили. Это стратегия и тактика семейной жизни. Да и с подарком тебе повезло. Зайди – купи «Книгу о вкусной и здоровой пище» – и все дела. Ну, там мимозы-подснежники, если желание останется.

– Я теперь сам всё готовлю, – буркнул Виталий, – Как бы мне эта книга самому не досталась.

– А ты учись у нашего интуриста, – Лаврентий указал на меня, – У них желудок нежный, только к деликатному обращению привыкший. Давай спросим, вот что он вчера на ужин ел?

Все обернулись и стали разглядывать меня с повышенным любопытством.

– Краба, – невольно краснея, с трудом выдавил я из себя, – Вроде дальневосточного.

– Вот! – Лаврентий гордо приосанился, – Глаз у меня намётанный! Это тебе не капустными котлетами воздух портить! Вкусно небось? – это уже опять вопрос ко мне.

– Не помню, – честно сознался я, – Сейчас Моня явится – расскажет.

– Вот так всегда. Кому краб лишь цацка на тарелке, а кому варёную курицу обглодать за счастье.

– Лаврентий, отстань от человека, – пришёл мне на выручку Степаныч, – У Мони спросишь. Вы теперь с ним не разлей вода.

Как в подтверждение его слов, распахнулась дверь и влетел Моня. Он притормозил, галантно поклонился барменше, а потом снова поспешил к нам. В руке он сжимал две сторублёвые бумажки. Шлёпнув их на стол перед Лёнчиком, он зачастил, при этом нехорошо поглядывая на меня:

– Давай, Леонид-потомок льва, бросай всё и дуй спасать наш унитаз. Это тебе задаток – прикупи ещё освежитель воздуха, а то мне сейчас не добежать. – на этом он развернулся и скрылся в туалете.