Валентин Огудин - Под музой

– Знать и от тебя у нее кто-то имеется.

– Может быть и имеется, да дело не твое. Сам ты козел похотливый тогда был, да неверно таким и остался.

– Ах ты, мерзопакостник! А кто у меня Хаврошечку увел? Не ты ли!

– А ты у меня Душницу!

– А ты у меня Сушеницу!

– А я тебе сейчас в глаз!

– А я тебе рот наоборот!

– А я …!!!

Тут дверь заскрипела, и в нее ввалился здоровенный как медведь кузнец, и застыл смиренно у порога, комкая шапку.

– Простите, что прерываю, о Великие, ваши умные беседы, – молвил вошедший, – Беда у нас, замерзаем.

– Мы тоже мерзнем, но не жалуемся ведь, – ответствовал Великий Мудрец.

– Да у вас тут тепло, шкуры, дрова вам подносят. А я вот давеча выскочил быстрым скоком из хижины по малой нужде, пустил струйку, так она на лету и замерзла. Один конец дугой в снег воткнулся, а другой к уду прихватило. Пришлось откалывать.

– Что, уд? – заинтересовался шаман.

– Не, струйку, – ответил кузнец.

– Да-а-а, дела, – протянули Великие в один голос.

Помолчали.

– А чем от тебя так воняет, кузнец? – спросил шаман.

– Дык ходил я сквозь вьюгу на дальние склоны хворосту подсобрать. Ну там, где Вонючая падь и черных камней набросано. Глядь, дымок идет. Откуда, думаю? А там яма такая, сверху снега нет, а из земли тепло пробивается, каменья тлеют и духман стоит такой, что башка кругом идет. Я, конечно, погрелся чуток, вонючих камней на всякий случай подсобрал, да и деру оттуда. Вот вам принес, показать хотел.

– Зачем ты эту дрянь приволок? – взревел шаман. – Сие, брать нам еще Предки не велели. Выкинь! Выкинь сейчас же!

– Дык я подумал, раз дров нет, а камни сии хоть вонючие, но горючие, так хоть Великого Духа Огня покормить.

– Ты что!? Вонючими камнями Великого Духа Огня кормить собрался? Совсем сдурел, пустая башка! Только деревом, прутьями и сухой травой осокой. Ничем другим, ни-ни! Осквернишь Духа – станет он Скверным Духом, будет преследовать нас по ночам, душить своим перегаром. Ты же тоже, когда нажрешься чудной воды на дурь-траве настоянной, потом выхлоп имеешь, аки дракон какой.

– Но я, же хотел как лучше, – скуксился кузнец.

– Вон, вон отсюда, – вошел в раж шаман. – Сейчас-то я тебе в бубен дам, враз вспомнишь наказы Предков.

– Стой, погоди, успеешь его еще выгнать, – вступился вдруг Великий Мудрец.

– А, делайте, что хотите, – буркнул шаман, – Хоть заобнимайся с этим вонючкой, – и отвернулся.

– Вот что я тебе скажу, кузнец, – важно молвил Великий. – Есть древний способ тепло вернуть, только не всем он дается.

– Это какой же такой способ, о Мудрейший. Не тяни, скажи, сделай милость.

– Прознать надо петушье слово, кузнец, скажешь его, и тепло вернется.

– А кто знает петушье слово?

– Певень, конечно, кто же еще!

– Что, наш Певень?

– Ага!

– Так я ж его сейчас словлю!

– Вот и займись делом, нечего здесь нам вонять.

Кузнец мигом испарился. Певня ловить не пришлось. Он со своими курами зарылся в солому и дрожал от холода в углу птичника.

– Иди сюда, дорогой, – извлек его из убежища кузнец и поволок в кузню.

– Квок – издал сдавленный звук певень.

– Во, во, квок, квок, говори, говори, – заворковал кузнец.

В кузне певень был водружен на ковательный камень. Тускло мерцала коптилка, в очаге плавильной печи едва теплились уголья. Было темно, сыро, бесконечно уныло. Где они былые времена, когда веселый кузнец, голый по пояс, обливаясь потом, звонко долбил по железке тяжеленным каменным молотом.

– Ну, скажи, скажи свое СЛОВО, – умолял полузамерзшего певня кузнец. Тот молчал, закатывал глаза и норовил спрятать голову под крыло.

– Я тебе бошку оттяпаю, если не скажешь! – ярился кузнец от бессилия. Певень не сдавался, возможно ему просто нечего было сказать.

– Да что б ты сдох! – не выдержал, наконец, кузнец. Он схватил вонючие камни, швырнул их в едва тлеющий очаг и выбежал разъяренный, хлопнув дверью.

Огоньки, что едва мерцали на угольях, почуяв, что что-то на них бухнулось, тут же протянули свои красные язычки, дабы попробовать предмет на съедобность.

– М-м-м, а ничего, есть можно, – решили они, и зашлись над каменьями тихим голубоватым пламенем, время от времени слегка потрескивая от удовольствия. Певень, оттаяв в теплой кузне, пришел в себя и конечно рано поутру пропел свое громогласное КУ-КА-РЕ-КУ!!! И надо же, свершилось чудо. Солнце взошло, пригрело и зазвенела кругом капель.

– А ты почему не сдох от перегара? – поинтересовался у певня кузнец, вернувшийся по первой заре в кузню. Да и тепло то тут как, да и хорошо и не воняет вовсе. Что-то тут не так, что-то тут не то. И начал рассуждать вслух, беседуя с самим собой.