Алексей Кутафин: Куролесовы страсти

– Не вздумай сметаной, тогда точно облезешь! – предостерёг её Сенька. И выдал свой фирменный секрет для сохранения чрезмерного загара, без ошкуривания: – Спиртом надо натираться, или самогонкой. На худой конец и одеколон завалящий пойдёт. Враз больнота пройдёт, пошелушишься только маленько.

Лёнька тоже посочувствовал:

– А мы как раз помочь пришли.

Алка заметно обрадовалась. И благодарно глянув, не мешкая проводила их к дальнему забору.

Хитрая собачка, повертевшись возле ног, мышью проскочила в приоткрытую калитку. И с бешеной скоростью устремилась в простор обширного картофельного поля.

Алка, всплеснув руками, запоздало закричала ей вслед:

– Туман, ты куда?!

И Лёнька недоумённо поинтересовался:

– Алён, а почему вы её «Туманом» зовёте?.. Она же женского рода.

Аленка, усмехнувшись, терпеливо объяснила:

– Дедушка подслеповатый у нас. Когда щеночка брал, думал, что он самец. И назвал «Туманом». А он подрос и оказался самкой. Так и зовём до сих пор.

«Туманша» меж тем добежала до конца поля и кругами понеслась вокруг маячившей фигуры деда Кузьмы, размахивающего тяпкой. Издали донеслись его беззлобные ругательства в адрес любимицы:

– Опять шкодничаешь?.. Ух я тебя!

Сенька, призадумавшись, деловито заявил:

– Ни Туман, ни Туманша ей не подходит. Будем звать её «Шкода»!

Отмерив босыми ногами почти 35 соток стандартного деревенского огорода, помощники добрались до необработанной его части.

Лёнька вспомнил недавнюю картофельную эпопею в своём, схожем по размерам, огороде. И с удовлетворением заметил, что «трудолюбивый» дед Кузьма оставил для помощников чисто символическую межу, размером в три-четыре сотки, не более.

– Хитрый Дед Кузьма не знал, что мы придём, – подтвердил тихонько Сенька Лёнькину догадку.

И это очень обрадовало пацанов, настроенных было на рабский труд в картофельной плантации в течении всего оставшегося дня.

Дед Кузьма ласково трепал подбежавшую «Шкоду», поглаживая её, и приговаривая:

– Туман, хороший. Первый по хвосту!

Она, сложив на его груди лапы, с собачьей преданностью заглядывала в глаза хозяину и улыбалась всей своей весёлой мордой, высунув язык от удовольствия. И, размахивая загнутым в кольцо хвостом, в щенячьем восторге повизгивала в ответ.

– Дедушка, мальчишки помогать пришли! – объяснила Алёнка, подойдя поближе.

– Как раз вовремя, почти закончил всё уже. Ох, умаялся. С утра и который день уже горбатимся, – поздоровался Кузьма, передавая Шкоду за шкирку внучке: – Забери Тумана, отнеси во двор. А то побьёт весь картошин цвет и стебли поломает. Да скажи Марусе, чтобы на стол собрала!

Алёнка подхватила Шкоду под передние лапы и волоком потащила, её упиравшуюся, вон из огорода.

Приглядевшись намётанным взглядом к подошедшему Семёну, дед Кузьма, отдавая ему тяпку, поинтересовался:

– Никак пчёлы покусали? – и получив в ответ лаконичный утвердительный кивок, поспешил успокоить: – Ничего, пройдёт, полезно даже!.. В разумном количестве. Сейчас баньку затопим, как рукой всё снимет!

Посмотрев как шибко-загорелая молодёжь ухватилась за тяпки и, встав наискось напротив друг друга, со знанием дела рьяно принялась за работу – дед Кузьма торопливо потопал топить баню.

Лёнька еле успевал за сноровистым Семёном, идущим спереди. И закончив очередной из многочисленных рядков, отдыхая – поинтересовался у поджидающего деревенского собрата:

– Сень, давно хотел тебя спросить. Почему у нас картошка мелкая, а у вас крупная?

– Так вы какие семена заготовляете? – прищурил глаз Семён, как будто сам не знал.

– Размером с яйцо примерно. Ты же нам помогал, – благодарно напомнил ему Лёньчик.

– Да видел я, вместе же сажали, – согласился Сенька, – вот именно, с яйцо. И вырастает она у вас не больше нашего гороха. Надо для саженцев выбирать длинно-худосочную! Потом чик её повдоль-напополам, для экономии! А то и четвертовать. Главное, глазки не повредить. Такую и надо сажать. Она когда вырастает, почти вся таким же цельным размером получается, только намного толще и мосластее! Гены, дээнка, наследственность… Уловил разницу? – подробно выдал фирменный деревенский секрет потомственный сельчанин Сенька.

– Ага! Обязательно научу Батю, в следующем годе только. Сейчас уже поздно пересаживать. Да и неохота… – пообещал ему и себе, умудрённый мудрым советом, Лёнька. Поспешно поспешая за ловкими и привычными телодвижениями деревенского собрата.