Борис Кригер - Маськин

Далее Маськин разбудил свой Невроз и помыл ему мордочку с мылом, потому что тот на ночь извозился в шоколаде (Маськин накануне подарил ему огромную шоколадную лошадь, с помощью которой Маськин Невроз начал повышать настроение и не смог остановиться). На середине лошади Маськин Невроз, извините, отлучился на минутку по римскому обычаю [39], а потом доел остаток лошади, заснув с грязной мордочкой прямо на полу.

Далее Маськин заплёл Маськиному Неврозу волосы в косичку и завязал её розовым бантиком. Маськин теперь очень ухаживал за своим Неврозом, и тот почти перестал будить его по ночам, стал лучше есть и прибавил немного в весе, став совсем привлекательным неврозиком с круглой попкой.

Далее Маськин с Маськиным Неврозом готовили всем завтрак, убирали дом, читали сказки Маськиному Булыжнику.

Потом Маськин с тапками занимался земледелием, причём Левый тапок пахал на Правом, а Правый тапок, волоча за собой плуг, много рассуждал о судьбе русского народа и землепашцев вообще. Маськин, пока тапки пахали, работал в теплицах, собирал урожай помидоров, огурцов, табакерок, пилок для ногтей, самоварных щепок и грелок для Кашатки. Кашатка любила свежие грелки, потому что всё время мёрзла, и поэтому Маськин имел целую грядку грелочных кустов. Далее Маськин удобрил землю вокруг чайного дерева и проверил, как у него поживают кусты с малиной, черникой, ежевикой, брусникой, а также кусты с пуговицами, спичками и другими бытовыми мелочами.

Потом Маськин занимался животноводством и выводил животных во двор. Сначала он выводил простейших, потом червей, потом рыб, потом лягушек, а потом выводил небольшой отряд комнатных олигархов-динозавров, которых ему подарил новообращённый дарвинист – олигарх из Общества защиты пресмыкающихся перед властями. Дело в том, что размер олигархов-динозавров теперь строго регулируется государством и большинство видов удерживаются в пределах комнатных величин. Олигархи-динозавры благодаря своим тяжёлым лапам прекрасно выжимают сок из винограда и используются современными государственными виноделами для производства широко известного напитка, дурманящего народ, под названием «винцо». Народ беспокоится, а ему олигархами надавят дурманящих ягод и говорят: «А не выпить ли нам винца?», а если народ не успокаивается, то ему дают небольшую порцию свинца. Поскольку винцо лучше свинца, народ предпочитает винцо… А как народ любит водочку?! Я просто поражаюсь – ведь объективно если подойти к вопросу – понюхайте, что они пьют. Я на днях нарочно понюхал – оно же пахнет спиртом, просто спиртом, как на уроке химии или в процедурном кабинете. Просто C2H5OH. Причём, в отличие от других аспектов эволюции жизни на Земле, увеличение количества атомов углерода в этом напитке нежелательно. Надо именно C2, а не C3 и не C4… но и меньше нельзя. Выпьешь метилового спирту CH3OH – ослепнешь, если повезёт, а не повезёт – вовсе окочуришься. Я представляю, сколько невинных жизней моих наивных читателей я спасаю этим коротким отступлением. Кстати, вы знаете, что лечат отравление метиловым спиртом, давая больному этиловый спирт? Где-то в концентрации ниже водки, но выше креплёного вина. Не верите? Это правда. Почитайте сноску, кому интересно, только не занимайтесь самолечением, а особенно профилактикой! [40]Подумать только, какая нужна точность! Какие познания в химии! Весь народ как один живёт, можно сказать, одной только таблицей Менделеева… Чуть ошибся в подсчёте атомов, не в том ларьке бутылку купил – и каюк! Нет уж, лучше давленное олигархами винцо. Вот и родственники – потомки Дарвина зарегистрировали это усовершенствование и рекламируют его слоганом:

Принимайте в дар вина

От потомков Дарвина!!!

Вот Маськин алкоголя не употреблял. Представляете, целый день – и ни-ни. Ни рюмочки. Ни напёрсточка. Что – скажете, фантастика? Некоторые утверждают, что в употреблении алкоголя страшно даже не само опьянение – а страшно похмелье, которое неизбежно наступает после его употребления. Вот и Хуан Бас в своём «Трактате о похмелье» [41]утверждает, что в похмелье страшно не дурное физическое состояние, а «такой важный аспект, как психологические последствия», под действием которых человек в состоянии похмелья способен «вступить в [противоестественные, а потому нежелательные] сексуальные отношения, подписать смертный приговор, объявить войну или заключить брак». На этом своём пути он цитирует Плиния Старшего, Светония, Леонардо да Винчи и Фрэнка Синатру. Однако же главным и одновременно финальным аккордом этого эпического повествования является жизнеутверждающий вывод Хуана Баса: «Мир без похмелья был бы ещё хуже, чем тот, в котором мы живём». Ergo, bibamus [42].