Борис Кригер - Маськин

– А, так значит, у вас существовали предварительные отношения с вышеуказанной мухой, – пояснил Правый Маськин тапок. – Тогда ваш инцидент неудивителен.

– Почему неудивителен? – возмутился Бобёр. – Я ж ей в компенсацию дымоход поширше сделал, а она, стерва, теперь жалуется, что её в него выдувает. Не угодишь на этих мух, то им дверь мала, то дымоход велик…

– А вы её сапогом бить пробовали? – поинтересовался Маськин Левый тапок. – Я знал одного сапожника, так он недовольных клиентов бил сапогами – вы знаете, очень помогало. А то тоже пристанут – почему оба сапога левые? Недолюбливает народ левую обувь, а зря. Ведь все по большей части встают с левой ноги, вот поэтому мы, левые тапки, больше изнашиваемся…

– Да я что только ни пробовал – не отстаёт муха, – пожаловался Бобёр. – Совсем спендрила, всего меня искусала, с тех пор как у неё на днях крыша в доме обвалилась… А я ведь её предупреждал – не чихай сильно, опоры на сильный чих не рассчитаны!

«Да, непростая у Бобра жизнь», – подумал Маськин и пошёл дальше. Навстречу ему, мотая рогами, топал Лось.

– А вы хорошо живёте? – спросил его Маськин.

– Да какое там! – махнул рогами Лось. – Всю жизнь лосём работаю на полторы ставки.

– И что, вам не нравится ваша работа? Вам, кажется, это занятие подходит, ведь вы, кажется, извините, лось?

– Да? А в школе говорили, что у всех возможности равные. Я и настроился стать бабочкой. Всю юность пытался порхать. Не получалось… Так вся жизнь у меня и перековеркалась… Ненавижу свою работу, хоть рога скидывай.

«Непорядок это, – подумал Маськин. – И чего это им в школах за бред несут?»

А тут ему как раз навстречу Глухарь, местный учитель. Маськин его и спрашивает:

– Товарищ Глухарь – вам-то хорошо живётся? Вы всех поучаете, тетрадки проверяете, двойки кому хотите ставите, лосей на карьеру бабочек ориентируете. Вам-то, должно быть, привольно живётся?

– Да какое там! – запричитал Глухарь. – Детки совсем с ума сошли, мнения свои имеют, дичают и в пампасы на перемену бегают, а оттуда их никак не дозовёшься… Раньше хоть бензин нюхали, а теперь на авиационное топливо перешли. Раз нюхнут – до вечера по лесу порхают.

– Я не совсем об этом, – уточнил Маськин. – Вот Лось жаловался, что вы о каких-то равных возможностях разглагольствовали, отчего ему всю жизнь перекалечили, хоть рога сбрасывай.

– А это не ко мне, – заотнекивался Глухарь, – мне какой учёные учебник накропали – то я и преподаю. У нас ведь как: что сверху спущено – то свято. Скажут, что пингвины – тропические птицы, – я так и буду учить, ведь не важно, чему учишь, важно, чтобы эти бандиты, пока мы их в школах и университетах удерживаем, делов снаружи не наделали… рабочие места не порасхватали… А как мы их с дипломом отпускаем – они уже не опасны. Во-первых, они слишком стары к тому времени, чтобы за настоящую работу браться, во-вторых, мы им такие кручёные дипломы выдаём, что их никто на работу-то и не берёт… Так что не беспокойтесь, товарищ Маськин, за своё рабочее место, у вас его никто не отбирает благодаря моему скромному учительскому труду.

– А я натуральным хозяйством живу, – признался Маськин, – мне рабочего места не надо.

– Тем более не беспокойтесь, – подтвердил Глухарь. – Мы настолько ненатуральным вещам их учим, что они на ваше натуральное хозяйство претендовать не будут. У них в глазах по окончании учёбы смесь авиационного топлива с интегральным исчислением – полная гарантия, что вашему натуральному хозяйству ничего не угрожает. Хозяйствуйте натурально себе на здоровье… Я это вам в натуре гарантирую, как педагог.

Маськин отправился дальше, а ему навстречу местный Учёный Уж ползёт. Маськин его сразу спросил, почему это он такие учебники для Глухаря пишет, что лоси потом рога сбрасывают от разочарования, что не стали бабочками.

– В моём учебнике, – ответил Учёный Уж, – отражена ставшая более тесной связь классического анализа с комплексным и функциональным анализом.

– А что это вы там про равные для всех возможности указали? – заволновался Маськин Правый тапок.

– Видите ли, – ответил Уж, – на то и существует логическая символика, множество, функция, вещественное число, предел, непрерывность – вот на основе их такое равенство возможностей и определяется.

– А вы вообще уверены, что учитель Глухарь понимает, что вы там понаписали? – возмутился Маськин.