Михаэль Кирофф - Пять коротких рассказов

Когда же Николь умчалась, Анри задумался. Да, он, по сути, создал хуйню. Невероятную, невообразимую хуйню. Однако вправе ли он замолчать сей факт? Ведь наступает двадцатый век, век технического прогресса и его долг как ученого, как инженера, да, наконец, его долг как гражданина Республики повелевает ему сообщить человечеству о проведенной работе. Да! Решено! И, твердой походкой выйдя из дома, месье Бонвилль свистнул извозчика и велел править к зданию Патентного бюро.На следующее утро Анри явился к месье Миньону и сообщил об окончании своего "творческого отпуска". Прихватил он с собой и чертежи с расчетами, равно как и свежеполученный патент. Месье Миньон долго изучал чертежи, после чего заявил: "Голубчик, должен сказать, это какая-то совершенно невообразимая хуйня, уж простите меня за прямоту!"

– Вполне вас понимаю, патрон, однако счел необходимым проинформировать о проделанной работе… Пусть и с таким результатом. И, конечно же, я отнюдь не настаиваю на производстве даже и пробной партии…

– Ну, не торопитесь унывать раньше времени – ответствовал Жан-Батист – Позволите ли вы мне взять чертежи и расчеты, чтобы показать их компаньону?

– Несомненно, патрон!

Вечером того же дня, наслаждаясь великолепным букетом розового вина с берегов Роны, Жан-Батист Миньон и его партнер, Огюст Баррэ, рассматривали чертежи.

– Даааа, – протянул месье Баррэ – это воистину какая-то совершенно невообразимая хуйня.

– Именно! – горячо ответил Жан-Батист – Именно невообразимая! А наш Анри ее не просто вообразил, он облек ее в детальные чертежи и снабдил подробнейшими расчетами!

– Даааа, – повторился Огюст – мне бы такое вообще в голову не пришло!

– И мне бы никогда не пришло – Жан-Батист воздел указательный палец к потолку – а вот ЕМУ – пришло!

– Что ж, я согласен, мы можем себе позволить выпуск пробной партии. Распорядись, пожалуйста, чтобы мастера начали работу!

По прошествии недолгого времени инженер Анри Бонвилль пребывал в состоянии… Недоумения. Выпущенная пробная партия разлетелась, словно горячие пирожки, сменилась партией производственной, а потом Огюст Баррэ еще и дал объявление о найме новых рабочих… В то время как Жан-Батист Миньон договорился об участии их завода во Всемирной технической выставке. Масла в огонь, конечно, подлила и заметка, опубликованная в "Техническом вестнике". Там, помимо прочего, говорилось: "Всем известно, что в наше время технический прогресс готов не только удовлетворить наши потребности в насущном, равно как и снабдить желаемой роскошью. Можно с уверенностью сказать, что оный прогресс способен предоставить человеку любую, простите, хуйню, которую тот только сможет вообразить. Но наш знаменитый завод Миньона-Баррэ пошел еще дальше: они начали производство совершенно невообразимой хуйни! Представьте себе, мадам и месье, то, что вы даже вообразить себе не можете, производится на современном предприятии, работающем в три смены! Это ли не лучший пример победы человеческого разума, победы инженерного мышления над косными силами природы?!"

Глядя на графики производства и толстые пачки заявок на поставки, Анри поначалу не мог понять, зачем же людям этакая хуйня, которой они и вообразить себе не могли. Но потом он подумал: наступает двадцатый век, век технического прогресса. И мало кому захочется почувствовать себя "оставшимся за бортом" – особенно если сыновья, приходя из школы, рассказывают, как Жан (или Поль, или Мишель) хвастались "а вот вы не поверите, что есть теперь у нашего папá!" А значит… А значит, может быть, с таким трудом пойманная им "за хвост" идея не так уж и плоха?.. По крайней мере, с точки зрения состояния банковского счета самого Анри идея вот точно неплоха!

Огранизаторы же всемирной выставки отметили Анри Бонвилля почетным дипломом, где говорилось и о гениальном прозрении, и о самоотверженом труде, и об уже упомянутой "Техническим вестником" победе человеческого разума. На торжественном банкете, посвященном закрытию выставки, глава организационного комитета попросил тишины, взял с подноса бокал шампанского и произнес:

"Мадам и месье! Я хотел бы поднять этот бокал за нашего замечательного соотечественника, блестящего инженера и изобретателя Анри Бонвилля, присутствующего ныне в этом зале. Но не только, не только, мадам и месье! Также я предлагаю вам выпить за нашу великую родину, за прекрасную Францию! Ибо я убежден: ни сумрачный тевтонский гений, ни беспардонная предприимчивость Америки, ни чопорное лицемерие Англии, ни даже знаменитый русский "авось" не способны на создание настолько невообразимой хуйни!"