Антонина Аркадьева - Домашний кинотеатр

– Вай-вай-вай! 16 16 Премного извиняюсь (тур.) Çok pardon!

– Нихаль, осторожнее! – Керем резко вскочил с кровати. – Смотри, что ты наделала! – показывая руками на мокрые брюки.

– 17 17 Мне очень жаль (тур.) Kusura bakma…, – зачинщица происшествия виновато потупила взор.

– Ах, Нихаль! Ах! Что с тобой? Глянь, все брюки облила!

– Правда, прости, я не хотела… Пойду переоденусь, – она мельком глянула на желтоватое пятно от сока на блузке.

Нихаль прошмыгнула в ванную комнату и через пол минуты, высунувши голову из двери, добавила:

– Ты тоже брюки сними – просушим феном, а то тебе противно будет в мокрых ехать.

– Ничего, доеду как-нибудь, – буркнул в ответ Керем, продолжая ковыряться с замком.

«Ещё это чёртово пальто! Он же вздумает им закрыться, и не важно, что штаны мокрые. Думай, башка, думай!» – напрягала мысли художница.

Когда Нихаль вышла из ванной в своих цветастых брюках, но топлесс, господин Озарслан прекратил возню с замком и вытаращился на неё. По правде говоря, смотреть там было особо не на что, но эффект неожиданности вкупе с неутолённым сексуальным голодом героя возымел действие.

– Что ты на меня уставился? Открывай скорее, мне же надеть нечего! Не понимаешь?

– Не получается пока… Но открою, конечно… – пробормотал в ответ инженер, смущённо отводя взгляд.

– Почему ты до сих пор сидишь? Я же предложила тебе брюки высушить – это ведь быстро! – Нихаль невозмутимо подскочила к сидящему на кровати мужчине и взяла его за руку, тем самым призывая встать.

Пока он, опешив, соображал, как себя вести дальше, госпожа Карадениз начала проворно расстёгивать ремень брюк.

– Нихаль! 18 18 Оставь! Нельзя! (тур.) Sıkın! Olmaz! – он успел грубовато отстранить шаловливые ручонки, так и норовившие дотронуться до причинного места.

– Ай, да ладно! Сам – так сам, я ж только помочь хотела, – как ни в чём ни бывало Нихаль сменила тон.

– Всё нормально, и так высохнут!

– 19 19 Ну, ладно (тур.) Peki, tamam, – ей только и оставалось, что пожать плечами в ответ.

«Вот ведь, крепкий орешек! Но и я так просто не сдамся!»

– Керем, ты и в самом деле такой непонятливый или прикидываешься? – Нихаль решила идти «ва банк» – настолько нетерпелось заняться любовью с чрезмерно правильным, но беспредельно сексапильным Керемом.

– Эээ? Ты о чём?

– Всё о том же! Ты сам только что признавался у двери, что истосковался по мне не знай как! Я ведь всё вижу, чувствую! По глазам читаю! У тебя же на лице всё написано! Голос дрожит! А смотришь на меня как?! И я, знаешь ли, тоже не железная! – казалось, она сейчас расплачется.

– Нихаааль…

– Что «Нихаль»? Чтооо!!!??? Уж признайся тогда честно, что разучился за пять лет сексом заниматься! Вот и боишься со мной в постели облажаться! – постепенно срываясь на крик, продолжала женщина.

– Чтооо?! Чего это я разучился? – вспыхнул Керем. – Ничего подобного!

– Ах, не разучился? – Нихаль выпучила свои чуть раскосые японские глаза. – Постой ка, значит, у тебя в Зонгулдаке кто-то был, да? Так получается? – она и сама от себя не ожидала такой ревностной реакции.

– Да причём здесь это? Ты спросила – я ответил! Никого у меня не было! – парировал Керем.

– Если не было, тогда…тогда почему ты сказал, что не разучился?! Как мне тебя понимать?! – завелась Нихаль.

Совсем запутался бывший шахтёр! Какой же ответ будет правильным? Разучился – простофиля, не мужик, а коль не разучился, значит – изменник и бабник. Что ни ответь, всё будет не в его пользу! Оффф! Манипуляторша! Взяла-таки «на понт»!

Дама же упрямо гнула свою линию:

– Да что ты вбил себе в голову «нельзя» да «нельзя»?! Ладно ещё, тогда давно, всё оттягивал, ждал подходящего момента. А теперь почему? С каких это пор тебя волнует, «что люди скажут»? Моралист ты несчастный! Кто узнает? Вот ктооо? Я понимаю, ты не хочешь, чтобы меня при разводе обвинили в супружеской измене. Допустим. Но Демир-то постоянно мне изменяет, он таскался по бабам все эти годы!

Нихаль вошла в раж, говорила громко и возбуждённо, даже как-то озлобленно. Глаза сверкали, шёки порозовели, красивые полные губы мелко дрожали, а маленькие груди (она же топлесс – не забыли?) слегка подпрыгивали в такт её шагам.

– Я не Демир! И не смей меня с ним сравнивать! – недовольно прервал гневную тираду Керем. Он заметил, что Нихаль вот-вот взорвётся и тогда истерики не миновать! Получается, ему необходимо как-то разрулить эту нелепую ситуацию – хотя бы во избежание ненужных упрёков и подозрений.