Антонина Аркадьева - Домашний кинотеатр

«НИКАКОЙ! НИКАКОЙ!», – набатом бухало в голове. Если разобраться, то «никакой» – это ещё хуже, чем «подлый», «отвратительный» или «злой». Ведь у этих эпитетов есть отрицательная окраска, а значит, и определённое отношение, а «никакой» означает лишь, что он даже не вызывает эмоций, не заслуживает внимания ничем – даже плохим, не зацепил – что он есть, что его нет. Его нет! ЕГО… НЕТ…

Круглые карие глаза Демира наполнились слезами. Он не стал их вытирать или смахивать, дабы ничем себя не выдать, а быстро отвернулся, чтоб никто не заметил проявления его слабости.

Даже если ненавистного любовника Нихаль не будет больше на свете, разве под силу кому-либо повернуть время вспять и сделать так, чтобы никогда не прозвучал из уст любимой, да по-своему любимой им женщины, роковой приговор в его адрес? Вероятно, есть какие-то психиатрические приёмы по выборочному стиранию памяти. Ха-ха! Тут помню, тут не помню! Для совладельца «Карадениз холдинга» жизнь внезапно потеряла смысл. Если нет света в конце тоннеля, нет надежды – то зачем тогда всё? Как теперь с этим жить? И зачем жить? Ради кого и чего? У отца есть только его подлая сущность. Это из-за него жизнь Демира пошла по такому руслу. Мама – она «овощ», ей всё равно. 23 23 Мама (тур.) Anne…anne …На ум пришли последние воспоминания о ней когда-то живой и здоровой. Перед глазами предстала картина женщины с распущенными волосами, стоящей на краю балконной ограды, раскинув руки, ещё миг и готовой отправиться в жуткий полёт. Карадениз резко развернулся и направился к двери на балкон.

– Эй, ты куда? Выход через дверь! – схватил его Керем, в попытке перенаправить к выходу из номера – скорее бы его вытурить.

– Отстань, идиот! – сверкая потемневшими от слёз глазами.

– Демир, уходи, пожалуйста! Я тебе всё честно сказала. Ты сам вынудил, – вставила три 24 24 Турецкая денежная единица, мелкая монета куруша Нихаль.

Не обращая внимания на хозяев номера, Демир резко дёрнул в сторону штору, закрывавшую балконную дверь, рванул дверную ручку и шагнул к ограде балкона.

– Эй, ты чего удумал? – избранник Нихаль с тревогой распознал намерения своего врага.

– Демир! 25 25 Стой! (тур.) Dur! – пискнула жена.

– Слышь, ты не дури! – Тарзан в халате схватил непрошеного гостя за руку.

– Оставьте вы меня! – обманутый супруг злобно отбросил руку Керема, повернулся и со зверской силой оттолкнул его от себя. В этот толчок было вложено такое количество злости и отчаяния, что дюжий бывший шахтёр не устоял на ногах и упал. При падении он задел рукой стеклянный стакан, стоявший на журнальном столике, тот грохнулся на пол и раскололся на несколько стеклянных фрагментов. Керем хоть и не растянулся позорно на полу, но всё же неудачно приземлился ладонью на один из осколков. Острый край вонзился в мякоть ладони у основания большого пальца.

– Шайтан!!!

– Керем! Ты в порядке? – 26 26 Возлюбленная (тур.) sevgilim метнулась к своему раненому герою.

– Да, ничего, сейчас кровь смою.

Алые капли оросили белоснежную махровую ткань халата.

– Погоди, давай пластырем заклеим. Дай гляну, глубоко порезался?

– Надо осколки убрать.

Оба переключились с обиженного гостя на руку Керема (да ну его – не маленький!). Тем временем Демир, воспользовавшись тем, что от него отстали, лихо перешагнул через ограду балкона и встал на тонкой кромке. Одной рукой он пока держался за ограждение. Вниз глянул лишь на секунду – словно оценивая высоту. Гораздо дольше его взгляд задержался на небе – нежно-голубом, с белогривыми лошадками лёгких облаков и лучиками солнца. Чуть прохладный, освежающий весенний ветерок обдувал лицо и ерошил волосы. Захотелось слиться с этим небом, поддаться ветру, беззаботно улететь-умчаться вместе с ним, оставить всю тяжесть, темень, все обиды позади и устремиться навстречу лёгкому и светлому. Ему только сейчас стал кристально ясен поступок матери. Наверное, в ту далёкую ночь она чувствовала то же самое. Будучи по природе, а также в силу воспитания, решительным мужчиной, Демир Карадениз больше не колебался ни секунды – поддавшись импульсу, он разжал руку, сжимавшую балконные перильца, каких-то пару мгновений побалансировал на балконном выступе, и … оставил всех и вся позади.

Снизу некоторые из спешащих по делам прохожих и проезжих успели заметить тёмную фигуру, красиво летящую в позе мастера спорта по прыжкам в воду (а ведь мог бы). Наверху же, влюблённая пара продолжала обработку раны, когда до их ушей с открытого балкона донёсся громкий хлопок, словно что-то тяжелое ударилось оземь.