Игорь Веселов - «Футляр времени», или Хроники одной хрени

Этот квартет обитает в одном из восьмиквартирных, недалеко от Жекиного подвала, отведенных под снос деревянных домов, довоенной постройки. Без малого три года это строение, отключенное от коммуникаций, является крышей этих горемык.

Погревшись, все разбредаются. Самым ценным считается цветмет, но в серьезных количествах подобная добыча не каждого дня. Вот и сегодня, всего лишь мелочь – баночный алюминий, а меди, в проволоке, чуть. Сталь и чугун – громоздок или тяжел, в итоге, не рентабелен точно.

Время обедать – хочется есть, а больше – выпить. Облаками продолжает быть затянуто, разыгрывается метель. Собравшиеся, было, у потухшего костра решают поскорее сдать собранное, а на вырученные деньги корпоративно откушать.

Шестерка потянулась в город. Присутствие таких же, на свалке, тоже, заметно, уменьшилось.

Дневной Чебану много демократичней утреннего – не так жаден и беспардонен. Этому есть объяснение – на его столе наполовину пустая бутылка «Белого аиста» (видимо, проявление махрового патриотизма) и надкусанная плитка шоколада.

– Ха, мне не важно, полон бокал наполовину или пуст. Главное, что в нем! И все!– такими словами встречает районный «король» вторсырья вошедших.

Василий Филатович развалился в кресле и сидит к ним спиной – и непонятно, он так сам с собой философствует или издевательский тон адресован им.

В данный момент, этих, изрядно промерзших, встречает его сын-подросток – отец же не встревает в расчеты. Хоть и сейчас «щедрость» имеет границы – все-таки, нет того беспредела, как, у старшего, утром.

Сбрасываются по стольнику и спешат в ближайший магазинчик. Потоптавшись у кассы куплен стандартный набор: две бутылки дешевой водки, буханка черного, три банки балтийской кильки и полбатона вареной колбасы.

Видимо, в предвкушении того, что, скоро, триста граммов сорокаградусной будут его, Кеша, радостно потирая руки:

– Если бы в России, вдруг, задумали памятник алкашу, то, из-за нашей массовости, скульптор, наверное, ограничится лишь постаментом,– все, с удивлением, посмотрели на него, но никто не переспросил,– к чему это он?

Продукты несутся к гостеприимным Евгению и Светлане. Там «пищевая нехитрость» раскладывается на низкий и расшатанный фанерный столик. Остальная мебель помещения: три табурета, пара венских стульев и подобие буфета с посудой. Вешалка – вбитые в стену гвозди. Есть еще подломленный, на четыре ножки, платяной шкаф с какими-то тряпками.

Светка с Ираидой крупно режут хлеб и колбасу, а кто-то уже открыл консервы. Еще хозяин достает, из загашника, просроченную тушенку, в количестве трех.

Присутствующим здесь побыстрее, без исключения, хочется заполучить, на голодные желудки, гипноз алкогольного куража – чокаются торопливо, без слов. По востребованности, закуска вторична в этой компании.

Тепло и водка делают свое дело – языки все развязнее.

Закончилась первая бутылка и окружающий мир для Борисова становится ясным и гармоничным – все мучащие его вопросы уходят на второй план.

Сквозь кисею сизого табачного дыма он наблюдает как Сашка задирает Туголукова:

– Ты меня уважаешь?– тот, конечно, согласно кивает.

– А думаешь, я себя нет? – и раскатисто смеется, – вот только тебе, раздолбаю, всю жизнь пребывать вторым номером.

Иннокентий обидчив, мигом среагировал:

– Наш Лександер в одну рожу и работяга, и начальник, и политик.

– Почему?– насторожился их главный.

– Так все до колен – и руки, и живот, а, особенно, твое «помело».

Одобрительно захихикала Светка, которую, в это время, «клеит» Федор. Он что-то веселое рассказывал ей на ухо, возложив широкую пятерню на плечо дамы. Блаженная улыбка «прелестницы» не сходит с ее красного лица.

– Не зря говорят: «Пьяный мужик забывает все, тогда как женщина, наоборот, вспоминает, как правило, плохое»,– теперь, в свою очередь, озлобился бывший адвокат.

Его извечное высокомерие и заносчивость не всем по нраву.

Сейчас, Жека не склонен ни ревновать, ни, тем более, влезать в эту словесную перепалку – боится в себе расплескать положительные эмоции, итак редко приходящие к нему.

К тому же, с недавних пор, он стал гораздо меньше злоупотреблять – с полгода как дает знать поджелудочная. Но сегодня хочется махнуть рукой на нудную боль, которая обязательно объявится утром.

Раскупорена вторая 0,7. Кеша выверенными движениями разливает, неслышно шевеля губами, считает «були» – каждому строго по три. Вот только по мнению обладательницы редкого имени Ираида – тот булькнул в свой стакан явно лишку. Затеялась нешуточная ругань.