Оксана Богачева - Жизнь людей глазами животных. Дачные истории

Шушечка, как ни в чём не бывало, потягивалась на накрахмаленной подушке хозяина. Он с рассветом ушел на рыбалку, бережно прикрыв ее своим одеялом.

Нюшечка, почесывая свой розовый животик, проснулась в корзинке у кровати хозяйки. Бархатная подушечка, на которой она всегда спала, была куплена хозяйкой на какой-то выставке прикладного искусства. Она была сделана руками, а оттого и стоила «как чугунный мост». Так любил говорить хозяин, когда встречал в доме новые вещи и узнавал их реальную стоимость. Нюшке всегда хотелось узнать, сколько же стоил этот «чугунный мост». Много денег или мало? И почему хозяин при этих словах всегда начинал нервничать? Наверное, ему было жалко, что хозяйка мало тратила. Или наоборот?

Подушечка была настолько мягкой и воздушной, что спать и, особенно, ворочаться на ней было сплошным удовольствием.

Проснувшись в своих кроватках, сорванцы весело, со смехом вспоминали вчерашний, с трудом прожитый день. Они вспомнили все: и Шушину аллергию, и Нюшин голод, и желтые цветы, и летающих жужжащих монстров. Они помнили всё, кроме одного. Как они попали в домик?

А всё оказалось очень просто! Их так измотала «суровая», деревенская действительность, что сил на возвращение домой попросту не хватило. Маленьких «дачниц» свалил сон, и прямо на том самом месте, где их настиг прохладный, переполненный свежим воздухом и безумными впечатлениями вечер. Именно таких, спящих и чрезмерно трогательных, их нашла хозяйка. Они сладко сопели, прижавшись друг к дружке, дабы не замерзнуть. Нюшка почему-то была совсем голой, а у Шушки на голове красовалась огромная шишка. Собачка во сне дергала лапками и жалостно поскуливала. Нюшка икала и похрюкивала: не то от голода, не то от холода. Зрелище было удручающим. Сироты, ни дать ни взять…

Хозяева, найдя их под кустом смородины, прослезились… Ну, или почти прослезились. Хозяйка, женщина с тонкой душевной организацией, ревела как белуга, а по щеке хозяина стекала скупая мужская слеза…

Конечно, я немного преувеличила, самую малость. Всё правда до того места, как хозяева стали рыдать. Они просто были рады, что нашли их. Они нежно, осторожно взяли их на руки и отнесли в домик.

Питомцы спали крепко, а оттого и не помнили этого.

– Это дачный лунатизм, – умничала Шушка, потягиваясь на подушке.

– Не начинай… – из-под кровати раздался вялый голосок еще не проснувшейся Нюши. – Только не сейчас. На голодный желудок я не могу тебя воспринимать.

– Пожалуй, ты права, – сказала собачка и подбежала к краю кровати.

– Какой сегодня день? – осторожно спросила хрюшка.

– Зачем тебе? – и Шушка смешно свесила голову под кровать.

– Запомню на всю жизнь, – таинственно ответила Нюшка. – Первый раз слышу, что ты не против еды. Тем более моей!

Нюшка дернула Шушку за ухо, и та свалилась к ней на подушечку.

Устроив небольшую чехарду, игру с подушкой, они весело резвились и смеялись, забыв о вчерашних бедах.

Утром жизнь всегда кажется веселее и праздничнее. Вот и этим утром дача уже не казалась сорванцам такой мрачной и некомфортной, какой виделась накануне. На улице пели птички, а в мисочках, бережно и аккуратно поставленных у стены хозяевами, вкусно пахло любимым завтраком.

На самом деле всё равно, где жить; главное – чтобы тебя любили!

– Эх! Красота!

Нюшка выползла на веранду. Завтрак был настолько вкусным и питательным, долгожданным и своевременным, что пришлось немного переесть. Бегать Нюшка уже не могла, а спать, как понимаете, не хотела. Свежий ветерок взывал к ее романтическому настроению. Сидя на ступеньке, она подставляла свою мордочку под ласковые утренние лучики летнего солнышка. Ее глазки щурились, лапка бережно поддерживала толстенький животик. Блаженная нега разливалась по всему ее смешному розовому тельцу.

Кто знает, как долго бы она наслаждалась дачным отдыхом, если бы не ее заботливая подруга…

– Ты сошла с ума! – завизжала Шушка, как потерпевшая.

С этим воплем Шушка возникла на веранде, волоча за собой солнцезащитные очки. И не успела Нюша опомниться, как они оказались на ее голове и животике.

– Ты должна беречь свои глаза от солнечных лучей, – говорила собачка, поправляя очки на Нюшкиной мордочке. – А иначе ты превратишься в старуху.

– Старуху? Настоящую старуху? Каким это образом? – Нюшка была обездвижена завтраком и наглой прытью подружки.

– В свиную старуху, разумеется, – исправилась Шушка. – Ты этого хочешь? Да?