Оксана Богачева - Жизнь людей глазами животных. Дачные истории

Нюша задумалась.

– Вижу деревья и траву.

– На хозяйку. На хозяйку внимательно смотри, – направляла ее размышления собачка.

– А! Тряпку! – увидела Нюша.

– Ну, для тебя, может, и тряпка… – кривлялась Шушка. – А для нее и меня – пашмина.

Нюшка ухмыльнулась. Она смотрела на подругу и думала о том, что многое в жизни может измениться, но ее Шушка не изменится никогда. И как это здорово!

– Нюша, перестань улыбаться. Это серьезная проблема. Можно сказать, проблема века.

– Пашмина? – шутила хрюшка.

– Старость, дорогая моя. Старость. А я помогу тебе ее избежать. Ведь она не за горами, что скрывать, пожили уже… – и Шушка театрально наклонила голову. Так она всегда делает, когда собирается умирать.

– Нет. Нет. Только не это, – взмолилась Нюша.

– Я ведь не о себе пекусь, дорогая. Мы, пудели, ты знаешь, всю жизнь щенки.

Она говорила таким обаятельным и трогательным голоском, что самой Нюшке захотелось поплакать над скорой своей кончиной.

– Так что пашмина? Ее что, надо скушать? – не выдержала Нюшка.

– Это слишком простой путь… – ответила Шушка.

Она философски посмотрела на небо.

– Это слишком простой путь, – повторила она.

– Шушка! – крикнула ей в ухо хрюшка. – Что пашмина? Перестань меня волновать, – Нюшка встала во весь рост. – Или ты немедленно говоришь, или я…

– Ладно. Ладно. Не нервничай. Скажу. А то съешь, – спокойно, со всем своим достоинством ответила Шушка. – Вот видишь, уже возбуждаешься… А, это всё от солнца…

– Шу-ша… – хрюкала Нюша, медленно подкрадываясь к подруге.

Собачка попятилась.

– Вот ведь какая ленивая свинья досталась мне в подруги. Даже посмотреть внимательно не может, – причитала Шушка, продолжая пятиться.

– Хозяйка закрывается пашминой, а не ест ее. А!..

В этот момент Нюшка прижала ее своим толстеньким пузиком к стене домика.

– Не ест! Не ест! Не ест! – визжала Шушка.

– Правильный ответ! – громко сказала Нюшка и выпустила подругу на свободу, добавив: – Я не глухая.

Шушка, облизывая свои помятые бока, быстро оказалась позади подруги. Она, не раздумывая, ущипнула Нюшку за хвостик и бросилась наутек. Хрюшка, нисколько не удивившись поступку подруги, медленно и чинно вернулась на ступеньку. Шушка же носилась по двору, как потерпевшая, сшибая от радости всё, что попадалось на пути: цветы, лейку, шлепки с бантиком, бережно спрятанные хозяйкой под чудесное кресло, и фонарь. Да-да. Маленький фонарь на солнечных батарейках, вставленный каким-то чудаком в центр клумбы с петуньями. Той самой, по которой вчера танком прошлась Нюша, оставив на память хозяевам дорожку из помятых цветочков. Было видно, что кто-то пытался ее реанимировать, но все попытки оказались тщетными…. И вот фонарь! Бац!

– Ни дать ни взять – щенок! – любя вздохнула Нюша и закрыла глазки.

Сон – самое хорошее лекарство от стресса. Особенно на свежем воздухе и после завтрака…

– Караул… Задыхаюсь… Умираю…

Воздух пронзил Шушкин бешеный крик.

Нюша похрапывала. Казалось ничто – ни Шушины вопли, ни приближающаяся семимильными шагами старость – не в силах было разбудить ее.

– Всё!… Умерла! – крикнула Шушка и затихла.

Нюша продолжала храпеть. В саду пели птички. В воздухе носились цветочные, фруктовые и овощные ароматы. Бабочка сидела на Нюшкиной лапке. Хрюшка мирно похрапывала на теплых деревянных ступеньках, а у бабочки от этого храпа подрагивали крылышки. Ветерок нежно ласкал пятачок, и…

– Ой! Как же это? Где же это?.. – Нюшка вскочила на лапки. – Ой! Как она? Где она?..

И Нюшка спросонья побежала по лестнице вниз. Она старалась бежать быстро, но лапки ее не слушались. Они смешно подпрыгивали и запутывались друг о друга.

– Шушка, девочка моя, отзовись! Я всё прощу. Только вернись!

Нюша, устав спотыкаться, развернулась и стала спускаться вперед спиной. Ступенек она не видела, оттого боялась. Это выглядело очень смешно! Наконец она почувствовала под ногами твердую землю и осмелела.

– Шуша! Если немедленно не отзовешься… Съем!

Нюша сказала это таким грозным голосом, что сама испугалась.

– Лучше съешь меня… Хоть какая-то польза от моей никчемной жизни… – слабый стон Шушки вселил в Нюшу надежду.

Нюшка выпрямилась.

– Когда ты умираешь, Шушка, ты говоришь такие умные вещи…

Нюша стала принюхиваться и прислушиваться; всё вокруг двигалось, свистело, шумело, летало и шелестело. Нюша сосредоточилась; стон умирающей собачки доносился из сада. Хрюшка, как служебный пёс, пошла по следу.