Ирина Моисеева - Спасите! Фриланс

Парамонова нахватала нужное количество воздуха и походкой разъяренного мамонта вышла из кабинета.

Я глянула на девчонок. У них были перекошенные от ужаса лица. Вчера Никитка смотрел мультик про Спанч Боба. Я ему не разрешаю, так он втихаря. Я зашла в комнату, он с перепугу поставил на паузу и у Спанч Боба получилось смешное перекошенное лицо. Примерно такие сейчас были у девочек из отдела.

– Ну ты даешь, – прошептала Шурочка.

– А как же ты теперь? – с ужасом произнесла Маша.

– А никак. Не могу я больше, – я спокойно складывала вещи в сумку. – Увольняюсь.

– Блин, но как же…

– Все нормально девочки.

– А кто за тебя теперь все будет доделывать?

– А пусть Парамонова и доделывает.

Семен воспринял новость хорошо, даже обрадовался.

– Это же здорово. Наконец-то ты дома, чувствую себя не бомжом, а семейным человеком, – говорил он, радостно закусывая борщ чесночной пампушкой.

Очень неожиданно именно сейчас появился насморк у сына Никиты. Пришлось не водить его в сад. Я представляла, как разрывалась бы между домом и работой, и словно в реальности видела перед собой недовольный взгляд Парамоновой.

Вечером я отправилась в торговый центр. Был еще не совсем вечер, часов пять – шесть, но люди уже возвращались с работы и заходили за покупками. Кругом предновогодняя суета. Покупатели снуют с пакетами, елками и мишурой, играет музыка.

На секунду мне показалось, будто я год где-то отбывала наказание, и вот теперь меня выпустили. За хорошее поведение. То есть, за плохое.

Дело в том, что из офиса мы раньше восьми давно не уходили. Да я уже и забыла, что вечером у людей еще бывает какая-то жизнь. Город у нас небольшой, поэтому то тут, то там мелькали знакомые лица. Неужели это со мной происходит?

– Оля, – радостно окликнул меня знакомый женский голос. – Оля, это ты?

Анжела, тоже коллега, только бывшая… Поза-поза-бывшая, или как это правильнее сказать. Ну это с той работы, которая была до, которая была до. Боже мой. Бедная моя трудовая. Сколько же в ней записей. И теперь прибавились еще.

– Привет, – ответила я.

– Ну как ты? Как дела? Ты с работы? Ты все там же, в типографии?

Я открыла рот и хотела сказать, что нет, теперь я свободный человек и у меня случились внеплановые каникулы. Но вместо этого мой рот промямлил «Да».

Мне вдруг совершенно не захотелось говорить, что я вот только что снова бомбанула калиткой. Я отчетливо ощутила, что это как-то неправильно. Что, наверное, это ненормально, если такая история происходит с тобой уже черт знает в какой раз за последнее время. И если я скажу о том, что опять свободна, как ветер в поле, меня тут же начнут жалеть. Передавать новости по знакомым, а те по своим знакомым. И, наверное, это здорово, когда сарафанное радио разносит вести, что ты в поисках. Чтобы быстрее найти. Но все же приятного мало. Особенно когда тебе тридцать шесть. Особенно перед Новым годом.

– Да, – ответила я, – с работы. – А ты как?

Вечером после ужина Семен по традиции расположился на диване. Я устроилась рядышком и рассказала, что видела Анжелу. А еще много елок и людей. И что мне немного страшно.

Семен не испугался.

Утром я проснулась уже без тревоги. На часах 10.15. Сыну не надо в сад, мне не надо на работу. Боже, какой кайф валяться в постели, когда приличные люди корпят над предновогодними отчетами.

Телефон подмигивает кучей пропущенных звонков и сообщений. Несколько от Андрея. Переживает, как я. Не впала ли в глубокую депрессию. Шлет мемы про котов и виртуальные шоколадки. «Доброе утро!» – вещает собачка с гифки, и это означает, что Андрей переживает, а возможно, даже жалеет меня. Ладно, разберемся потом. Что там еще?

Шурочка. Отдел кадров просил мне передать, что я могу забрать трудовую, они оформили все приказы. Отлично.

Девочки из отдела. Где у тебя файлы со сводками? Где у тебя акты? Да, разумеется, мою работу будет доделывать не Парамонова. Она взвалила это все на отдел. Наверное, я жуткая скотина, которая подставила коллег. Какой там у нас год по гороскопу, бычиный? Ну что же, очень даже в тему. Но нет, ни за что и ни за какие коврижки не позволю себе провалиться в депрессию. Не надо, я это уже проходила. В нее улетаешь очень-очень быстро, в одну секунду. А выбираешься год. Хорошо, если в одиночку выбираешься, без милых друзей по имени «невроз» «хроническая мигрень» и «пять лишних кг». Нет уж, в этот раз позитив. Все будет хорошо. Да, я, пожалуй, виновата, но что теперь поделать. Уже все случилось. Я не специально, чесслово.