Александр Киктенко - Алфавит

На всякий случай зажмурившись, Василий перевалил своё измученное тело на бок.

«Неправильное решение», – пронеслось в голове за мгновение до того, как он осознал, что падает с кровати.

Машинально выставив руки вперёд, Василий приземлился на карачки. Ещё через секунду его догнала БОЛЬ, кувалдой шарахнувшая прямо в лоб. В глазах потемнело, но несмотря на это Василий не рухнул как подкошенный, а остался стоять в коленно-локтевой позе.

Через минуту боль из бомбической превратилась в пульсирующую, стукая по черепу с каждым ударом сердца. Ещё через минуту Василий понял, что это можно терпеть, во всяком случае какое-то время.

С трудом, опираясь на кровать, и далее по стеночке, он встал. Комната всё не хотела останавливаться и покачивалась в такт отрывающемуся палачу, засевшему в черепе Василия. Какое-то время Василий боролся с желанием оттолкнуться от стенки и рухнуть обратно, но мысль о том, что вставать всё равно придётся, его удержала. Отдышавшись, он начал обшаривать мутным взглядом комнату. В метре от него на тумбочке стояла бутылка минералки. Рядом лежала пачка цитрамона. «Это шанс», – подумал Василий и потянулся к живительной влаге. Для этого пришлось оторвать от стены одну руку, и его качнуло в сторону кровати. Испугавшись падения, Василий вернул руку на место, обретя потерянную точку опоры.

«Придётся садиться», – мелькнула в голове здравая мысль. Аккуратно, не делая резких движений, Василий с трудом приземлил свою пятую точку на кровать. Выпив одним глотком половину бутылки, он с удивлением заметил, что руки почти не трясутся. Решив воспользоваться такой удачей, он незамедлительно отправил в рот три таблетки цитрамона, запив их остатками минералки. Через десять минут голова начала проясняться. Палач в голове, ехидно хихикая, отложил свои молоточки и начал легонько давить на виски. Желание лёгкой смерти куда-то улетучилось, уступив место тошноте. Василий, довольный достигнутым эффектом, начал одеваться. Машинально он посмотрел на запястье, но не обнаружил привычного циферблата. Часы нашлись в кармане джинсов. Этот факт сначала очень обрадовал Василия. Памятный механизм до сих пор работал. Вглядевшись, он на мгновение перестал дышать.

12:30

«Ещё можно успеть!» – мелькнуло в голове.

Не обращая теперь никакого внимания на остатки головной боли и нарастающую тошноту, Василий бросил себя в сторону ванной.

В это день всё было против него. Лифт почему-то не работал, и пришлось спускаться по провонявшей мусором и бомжами лестнице, пытаясь уберечь начищенные до блеска ботинки. Вывалившись из подъезда, он сразу же утонул по пояс в сугробе. Двор, всегда кишащий в такое время людьми, был похож на снежную пустыню. Ветер, добавляя ощущений, сразу бросил в лицо пригоршню снега. Думать о такси в такую погоду было бесполезно. Поглядев на снежную стену пурги, он зло улыбнулся и, резко выдохнув, шагнул вперёд.

Первые десять шагов дались относительно легко, если не учитывать того, что он мгновенно вспотел. С трудом продираясь через метровые сугробы, Василий представлял себя атомным ледоколом, идущим на спасение далёкой арктической экспедиции. «Выплыв» из двора, он с облегчением ступил на твёрдую землю. Дорога оказалась почищенной. Иногда на глаза даже попадались следы машин, что вселяло в сердце призрачную надежду. Решив не дожидаться счастливого случая, Василий зашагал по колее, пробиваясь через редкие сугробы, которые уже успело намести. Через час за спиной послышался рёв мотора. Пурга не унималась, и видимость была не более десяти метров. Опасаясь того, что его могут просто не заметить, Василий сошёл с колеи, сразу же утонув в снегу. Без особой надежды он поднял руку, пытаясь привлечь к себе внимание. Машиной оказался трактор «Беларусь», летящий по дороге с поднятым ковшом. Обдав Василия снежной пылью, трактор, даже не попытавшись остановиться, скрылся в снежной пелене.

«Может, просто не заметил?» – подумал Василий. Но легче от этого почему-то не стало. Обида подкатила к горлу, и он заплакал. Тихо всхлипывая, он стоял, опустив голову, как будто боялся, что в этой пурге кто-то заметит его слёзы. Через минуту, успокоившись, он взглянул на часы.

03:15

«Уже начали!» – промелькнула мысль, заставившая опустить руки. А ещё через секунду он шагнул на дорогу. И побежал.

«Врёшь! Не возьмёшь!» – кричал он про себя этой пурге, этому городу и этому трактористу, уехавшему вперёд вместе с последней надеждой. Он бежал и бежал. Задыхался от ветра и снега в лицо. Выбросил промокшую насквозь шапку. Бежал не останавливаясь, не обращая внимания на боль в боку и разрывающиеся лёгкие. Из последних сил.