Борис Кригер - Маськин зимой

У домового Тыркина тоже приключилась неприятность – он, ложась спать, с размаху сел на собственный викингский шлем с рогами, чего с ним ни разу не случалось за все долгие девятьсот лет его жизни. Пришлось везти домового в больницу и зашивать ему дырки в заду. Шлем тоже пострадал – один рог на нём остался погнутым более положенного. Вы, возможно, даже не подозреваете, что степень погнутости рогов на шлеме играет для викингов огромное значение как с культурно-традиционной, так и с религиозно-экономической точки зрения.

У золотого кота Лисика ничего примечательного не произошло, потому что он проспал как встречу с Воландом, так и её последствия. Однако сны ему снились – не приведи Господь… Что якобы он опять проживает с другом ледовых полей, и что любимые животные эскимоса – оттаявший Мамонт и Белый медведь пользуются его, золотого кота, горшком! Можете представить, в каком нестерпимом ужасе проснулось несчастное, невинно котосинтезирующее животное? Маськину пришлось отпаивать кота валерьянкой, которая почему-то его совершенно не успокоила.

Бася трижды за день упала с лестницы, при том, что ранее с ней этого никогда не приключалось более двух раз в день. У неё кружилась голова, и она провела остаток дня на полке немецкой литературы, с которой они вместе с бюстиком Гёте пронаблюдали за попугаями и птичкой Клаксон, однако без всякого намерения их съесть, ибо бюст поэта был не голоден, а кошка Бася была в полном исступлении в результате многократных падений.

Попугаи очень волновались из-за пристального внимания бюста и Баси. Однако Клаксончик взялся проповедовать, что не следует волноваться, что «живите аки птицы небесные». За эти невинные с виду проповеди нервные попугаи стали клевать Клаксончика и у того даже открылась ранка на голове и он перестал издавать характерный клаксонирующий звук. Маськину пришлось отсадить его в отдельную клетку и подарить портативный клаксончик, чтобы птичка могла клаксонить, пока не заживёт её собственная клаксонка.

У Плюшевого Медведя самопроизвольно порвались парадные носки, спавшие в кресле. Он проведал их после обеда и обнаружил несколько серьёзных дырок, словно прожжённых нечистой силой. Маськину пришлось отпаивать носки чаем, от чего они только намокли. Высушив их, Маськин принялся за штопку, и к счастью, к вечеру носки снова были как новые. Плюшевый Медведь очень волновался, что ему будет нечего одеть, если вдруг к ним в дом заглянут гости. Дело в том, что Плюшевый Медведь вычитал в книжке «Хорошие манеры плюшевых медведей», что гостей надлежит встречать обязательно в носках, и Плюшевый Медведь желал придерживаться этой доброй традиции.

Кролики заболели какой-то заразой: злые мухи отложили им под шкурку яйца, и Маськину пришлось их оперировать, а Плюшевый Медведь ему ассистировал.

Операция прошла успешно, хотя Плюшевый Медведь всё время мешался под руками у Маськина и давал невдумчивые советы.

Потом у Маськиной курицы Фени выпала яйценоска, и ему опять хирургическим путём пришлось её вправлять.

Я не буду приводить здесь полный список всех неприятностей и неурядиц, постигнувших дом Маськина после памятного посещения Воланда, однако нужно отметить, что когда Маськину надоело бегать как угорелому от одного обитателя своего дома к другому со скальпелем, валерьянкой, чаем и прочими средствами эффективного откачивания слабых на разные места и органы, Маськин решил взяться за саму суть проблемы.

Чтобы возвратить счастье и удачу Маськиному дому, требовалось поставить на комод семь слоников. Однако это не помогло бы, даже если Маськин решил бы временно назначить слониками кроликов, что, в общем, было возможно, потому что в настоящий момент они значились лошадьми, поскольку ветеринар, с которым Маськин консультировался, заявил, что анатомия кролика наиболее близка к анатомии лошади, и Маськин даже собирался сделать себе настоящий кроличий выезд с каретой, запряжённой пятёркой кролелошадей.

Вариант с назначением кроликов слонами отпадал, потому что их было только пять, а слоников нужно было именно семь – ни больше и ни меньше. В других количествах слоники не производили нужного эффекта.

Естественный выбор пал на слоника Носопыркина, но Маськин ума не приложил, как возможно его размножить.