Борис Кригер - Маськин зимой

Кубинские коровы, брошенные Че-Ге-Варкиным на произвол судьбы, оценили Маськину заботу и прозвали его почётным именем команданте Че-Ге-Маськин, а Плюшевого Медведя стали величать Плюшевым Корсаром Барбудо за его грозный вид в сочетании с плюшевыми намерениями. Плюшевый Медведь, стесняясь такого громкого титула, сам представлялся просто, по-домашнему: команданте Че-Ге-Мишкин. Маськин предлагал кубинцам разные варианты выхода из сложившегося положения, однако коровы Кубы очень своего Касторкина любили и всё от него терпели, а делать они ничего по жизни не желали. Погода на Кубе, знаете ли, не располагает к интенсивному труду как во имя светлого будущего, так и вопреки тёмному прошлому.

Тогда Маськин с Медведем направились к команданте Касторкину и задали ему простой вопрос, что он себе думает, и почему потчует своё кубинское коровство исключительно касторкой, от чего оно у него исхудало уже до невозможности.

Команданте встретил наших ходоков приветливо, потряс бородой, затянулся кубинской сигарой и прочёл им такую речь:

– Дух революции до сих пор живёт в сердцах и вымени революционного кубинского коровства! Но всё дело в том, что агрессивные контрреволюционные Соединённые Штаны спят и видят захватить наш свободный революционный остров, поскольку у них с нами существуют неискоренимые никакой революцией разногласия. В Соединённых Штанах, вопреки народно-революционной традиции, все носят штанины, соединённые между собой. Мы же на Кубе в поддержку угнетённых индейцев носим штаны разъединённые, во-первых, потому что так гораздо революционнее, а во-вторых, так того требует революционная индейская традиция, но чаще всего мы ходим вообще без штанов, что само по себе революционно дальше некуда! Теперь вы понимаете, что отсутствие штанов позволяет спокойно потреблять в пищу касторку, потому что, не имея штанов, невозможно не успеть их спустить в критический, если не сказать революционный, момент освобождения масс!

Че-Ге-Маськин и Плюшевый Корсар Барбудо внимательно выслушали речь команданте Касторкина и поблагодарили его за подробные, хотя и слишком революционные, на их вкус, пояснения.

Кубинские коровы оказались очень хорошо подкованы политически и поэтому голосовали всеми копытами за продолжение борьбы с Соединёнными Штанами за разъединение штанов. А куда попрёшь против воли революционного коровства? Маськин оставил их в покое, накормив, кого смог, припасённой в его багаже морковкой.

За это благодарное кубинское коровство даже сложило о легендарной морковке Маськина жалобную, удивительно красивую песню:

Дело в том, что знаменитые кубинские доктора доказали, что интенсивное потребление касторового масла надёжно предотвращает старческую деменцию, поскольку до старости с такой жизнью попросту никто не доживёт.

Кубинское коровство построило в городе Санта-Клара, переименованном в Санта-Маськин, огромный мемориальный памятник в форме бетонной морковки, устремлённой в голубое кубинское небо… Он гордо возвышается над островом как символ сопротивления политике блокады Кубы, до сих пор проводимой Соединёнными Штанами.

Вернувшись на пляж, где загорала Кашатка и возился со своим телекинетическим изобретением Шушутка, Че-Ге-Маськин внезапно заметил, что он бос на левую ногу. Левый Маськин тапок куда-то запропастился, и Маськин не мог ума приложить, куда. Оказалось, Левый Маськин тапок тайком остался в кабинете команданте Касторкина и стал его уговаривать назначить Левый Маськин тапок своим приёмником на посту руководителя революционного кубинского коровства. Хотя Левый Маськин тапок и не долюбливал коров, но руководить ими ему очень хотелось.

Вы знаете, для того чтобы руководить народом, иногда даже вредно любить этот народ, а то не ровён час – разбалуешь! Не иначе как из-за этого многие великие руководители известных держав добивались высшей власти именно в отместку народу, которым им выпадала судьба руководить. Вот тут-то и отыгрывались сполна кошке мышкины слёзки, мышке кошкины сопли и прочие виды жидких выделений. Вообще слезливый диктатор ведь лучше сопливого, а сопливый, как ни крути, лучше кровавого…

Правый Маськин тапок сразу нашёл для Маськина замену левому тапку. Он влюбился в смуглую кубинскую туфлю и немедленно предложил ей стельку и сердце. Туфля была на высоком каблуке, она пела и танцевала без повода, и, конечно, немедленно, согласилась, поэтому Маськину пришлось хромать одной ногой в туфле на каблуке, а другой – в тапке, разумеется, каблуком не обладающем.