Роман Трахтенберг - Гастролёр

На борту меня ещё раз досмотрели и «под конвоем» проводили в помещение, отведенное под гримёрку. Сорок минут ожидания показались вечностью и эмоционально походили на яркую форму невроза, тонко граничащую с настоящим буйным психозом. Больше всего волновало то, что я ни разу не видел площадку своего предстоящего выступления и не знал в лицо пригласившего меня короля. Это не давало возможности заранее продумать правильную мизансцену. Экспромт – дело хорошее… когда ничем не рискуешь. Вскоре за мной пришли. «Нельзя приближаться к гостям, поворачиваться к ним спиной, падать ниц и целовать руки», – проинструктировал меня офицер.

Мой выход был сразу после танца живота. Не зная, можно ли после выступления возвращаться в гримёрку (туда ведь никто не приходил), я машинально прихватил чемодан. Не помню, как на ватных ногах в полуобморочном состоянии оказался в роскошной зале. Сцены как таковой не было, действо проходило просто на свободном от столов месте.

Зайдя туда, я понял – все подготовленное напрочь не годится. А что тогда делать? Австралийский Филиас Фог говаривал: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». Действовать нужно было быстро и нагло. Наглость – я знал наверняка – второе счастье. А в данном случае могла стать победой. Все сидящие здесь были настолько значительнее меня… уже мое появление перед ними, наверное, казалось им наглостью, что же, на этом и придется сыграть. Что мы имеем: они богатые – я бедный; они на родине – я на чужбине; они мусульмане – я еврей… У меня есть концертные костюмы, у них нет! – вдруг осенило меня.

И я с ходу поставил обшарпанный чемодан на потертый стол из слоновой кости, инкрустированный перламутром.

– Добрый вечер! Добрый вечер, дамы и господа! – начал я и сразу же осекся.

В зале были только мужчины.

– В смысле, только господа! – поправился я, продолжая незаметно осматриваться, изучая обстановку и прикидывая, «ху есть кто».

Господа были одеты в элегантные арабские костюмы и ужинали руками. Прямо передо мной по центру располагалась небольшая группа из шести человек, позади которых стояли как на посту официанты и склонились переводчики. «Главные здесь», – понял я и начал работать туда.

– Господа, так как я чувствую себя не особенно уютно на чужбине, я предложил бы маленький маскарад. Сейчас вы все повяжите галстуки, а я представлю, что нахожусь в России. Так мне будет удобнее.

Я говорил очень быстро и уверенно. Только так и надо себя вести, тогда все начинают думать, что ты точно знаешь, что делаешь. Стоит замяться самому, как и все в тебе засомневаются. С этими словами я протянул галстук королю, сказав, что ему, как главному, бесплатно. Он… улыбнулся, принял подарок и повязал себе на шею.

Это была первая и самая серьёзная победа. Мне сразу полегчало. Тут же десяток рук потянулись за галстуками.

– Приобретаем подарочки! – сказал, улыбнувшись, я. – Галстуки редкие, цены немалой. Сотня за штуку.

– Кто купит последним, тот верблюд! – вставил король армейскую шуточку.

Поддержка стала для меня неожиданной и в то же время… Я уже знаком с менталитетом местных мужчин, схожим с подростковым. Когда надо постоянно доказывать, что ты сильнее, или заклюют. Король сейчас отрывался на своих подданных, ведь они практически опрокинули его. Но он сумел вернуться и собирается показать, как раки на горе свистят. Тем более чем ещё ему заниматься: француженка, по слухам, сбежала, едва он пообтрепался, – и наверняка любовная неудача стала поводом для шуток среди свиты.

…Всю эту ситуацию я просек за какие-то доли секунды. Потому что сейчас от зрителей зависела моя жизнь, во мне включились и экстрасенсорные способности (до того момента скрытые), и вспомнились сразу и разговор с консульством, и полунамеки Али, когда он говорил об их государственном строе… Все вдруг сложилось в одну картину, и я четко понял, как себя вести, и то, что совершенно случайно оказался здесь в самый благоприятный для себя момент. Монарху хочется праздника и лишний раз показать, кто здесь главный. А главным на тот момент был он, а праздником, по всей видимости, являлся я.

…Итак, четырнадцать больших красочных бумажек веером расположились рядом с обтерханным чемоданом. Что это, деньги? Новые? Или просто очень крупные? Разбираться некогда.

– Господа, позвольте, галстуков было пятнадцать. А денег вы мне дали за четырнадцать. Ах да, я же один подарил королю! – выпалил я на автомате и почувствовал, что влип.