Евгений Дубровин - Эксперимент «Идеальный человек». Повести

- Муж уехал в командировку, а потом неожиданно вернулся?

- Вот именно, - лязгнул зубами «классический любовник».

- Это к кому же вы заявились? - полюбопытствовала старушка. - К старой или к молодой?

Как и большинство старушек, она знала всех обитателей дома.

- Конечно, к молодой… к этой… как ее…

- Милочке?

- Да…

- Так ее зовут Ирочкой.

- Видите ли… - пробормотал молодой человек. - Для меня это не имеет большого значения.

- Вот она, современная молодежь, - не удержалась от морали старушка, но все же напоила незадачливого любовника липовым медом, выдала брюки бывшего мужа, дала на троллейбус четыре копейки и посоветовала жениться.

- Зачем? - нагло ответил незнакомец. - Зачем жениться, если сосед женат?

С этими пошлыми словами любовник исчез, и больше она ничего о нем не знает, но думает, что если он порядочный человек, то брюки ей пришлет по почте.

Рассказ глупой, выжившей из ума старушенции привел Варвару Игнатьевну в ярость.

- Вы что натворили? - закричала она. - Зачем надо было этого проходимца поить медом да еще выдавать брюки? Его надо было связать бельевой веревкой и отнести в их, красинскую, квартиру.

- Как же я его донесу? - удивилась старушка. - Да и жалко…

- Тьфу! - плюнула на прощание Варвара Игнатьевна. - Может, к тебе самой любовники ходят, поэтому и чужих жалеешь? Парик носит, старая дура! - Варвара Игнатьевна всегда была несдержанной на язык. - Вот стащить с тебя этот парик да повырывать пух!

- Какой парик? Какой пух? - обиделась старушка. - Вот! - Она дернула себя за волосы. - Все свое!

Но Варвара Игнатьевна уже не слушала. Она бежала домой, чтобы сообщить, что негодяй Нуклиев не только сбежал, но и опорочил доброе имя их семьи.

Однако бегство Олега Борисовича облегчило обстановку. Теперь соотношение сил явно складывалось в пользу семьи Красиных. Можно было смело идти на штурм спальни, сорвать дверь, отобрать ребенка, а самого экспериментатора вязать бельевой веревкой, как опасного преступника, и держать его в таком состоянии, пока не очухается.

Семья Красиных опять выстроилась перед спальней в боевой порядок, но в это время в прихожей раздался звонок.

- Это он, мерзавец! - воскликнула Варвара Игнатьевна. - Явился - не запылился! Я сама отутюжу его, кота паршивого!

С этими словами Варвара Игнатьевна взяла увесистый, на толстенной платформе сапог невестки и пошла открывать дверь.

За порогом стоял плюгавый мужичишка в облезлой кроличьей шапке и с большим красным носом в синих прожилках.

- Кирпич куда будем сгружать, хозяйка? - спросил он деловито и высморкался в грязную рукавицу.

- Какой кирпич? - удивилась Варвара Игнатьевна.

- Какой заказывали.

- Не заказывали мы никакой кирпич!

Мужичишка на секунду задумался.

- Это сто шестая?

- Сто шестая.

- Дом восемнадцать? Корпус два?

- Точно.

- Значит, не ошибся. - Мужичишка снова высморкался в рукавицу. - Грипп замучил, - пояснил он. - Цельный трест грипп повалял. Один я, почитай, остался. За весь трест вкалываю. Так куда валить кирпич?

- Не знаю никакого кирпича! Здесь какое-то недоразумение! - Варвара Игнатьевна хотела захлопнуть дверь, но мужичишка проворно вставил в щель заляпанный известью сапог.

- Э нет! Так дело не пойдет, хозяйка. Кирпич заказан? Заказан. Деньги плочены? Плочены.

- Какие деньги? - опять удивилась Варвара Игнатьевна. - Я не платила никаких денег.

- Не вы, так муж ваш. Сто целковых авансом.

- Мой муж тоже не давал.

- Уж не знаю кто. Меня это дело, хозяйка, не касается. Мне сказали: достань, Семеныч, самосвал кирпича, я и достал. Вон он - во дворе стоит. Говори быстрей, хозяйка, в какое место валить, а то самосвал простаивает. Ему еще пять ездок делать. Начальство спохватится - по шапке могут дать. У нас начальство в тресте больно строгое.

- Проваливайте вы со своим кирпичом! - Варвара Игнатьевна неожиданно ловким, точным ударом выбила заляпанный известью сапог из щели и с силой захлопнула дверь.

Потом она подбежала к окну. Во дворе действительно стоял самосвал с кирпичом и пускал синие клубы дыма. Шофер нетерпеливо поглядывал в окошко кабины. Вскоре к нему торопливо подошел мужичишка в заляпанных сапогах и что-то стал говорить. Самосвал тронулся с места, подъехал к детской площадке и свалил возле нее белый кирпич. Поднялось облако пыли.

- Психические какие-то, - пробормотала Варвара Игнатьевна. - Кирпич им некуда девать!