Евгений Дубровин - Эксперимент «Идеальный человек». Повести

Однако утром он опять внимательно осмотрел комнату. Проверил замок двери, заглянул под тахту, на которой спал, снова проверил, закрыта ли дверь.

Самый опасный момент был, когда он в раздумье остановился перед шкафом. Открыть или не открыть? Экспериментатор уже протянул было руку к ключу, но потом передумал. Шкаф стоял такой домашний, безобидный, уютный… Кроме того, он классическое место действия анекдотов, и искать в нем кого-либо унизительно даже для самого себя.

Геннадий Онуфриевич опустил руку, протянутую к ключу, и пошел умываться. Насмерть перепуганная, дрожащая, еле стоявшая на ногах Ирочка вылезла из шкафа, добралась до своей кровати и без сил свалилась.

Однажды, проходя мимо спальни, Ирочка остановилась. За дверью шел громкий разговор мужа с Нуклиевым.

- Ты каждый день объект измеряешь? - спрашивал завкафедрой.

- Каждый день на одну целую шесть десятых миллиметра прирастает, - отвечал муж.

Сначала мать не поняла, о каком объекте идет речь, но потом до ее сознания дошло, что «объект» - это же ее Шурик… «Ах негодяи», - прошептала Ирочка. Злость сдавила ей грудь.

- Очень хорошо. Возможно, рост зависит от речевой характеристики… - продолжался разговор за дверью.

- Наверняка зависит.

- А череп ты измерял?

- Нет, череп не измерял.

- Это ошибка! Надо немедленно начать измерять череп. Вдруг размер черепа тоже зависит от речевой характеристики?

- Да, но тогда… Это…

- Мировая сенсация!

- Вот именно!

Слово «череп», произнесенное в связи с ее милым Шуриком, почему-то окончательно вывело из себя молодую мать. Она забарабанила кулаками в дверь.

- Откройте! Изверги! Людоеды, вот вы кто! Откройте, а то я вызову психическую помощь! Я вам покажу «череп»!

Дверь раскрылась. На пороге возник Нуклиев в элегантном пенсне французского производства.

- Ш-ш-ш! - зашипел он страшным голосом. - Вы нарушаете чистоту опыта!

- Чистоту? - задохнулась бедная мать.

- Да, чистоту. Я прошу вас не срывать нам опыт, - сказал научный руководитель вежливо, постепенно успокаиваясь. - Иначе…

- Иначе что?

Олег Борисович помолчал. Очевидно, он не знал, что будет в том случае, если Ирочка сорвет опыт.

- Вас лишат права материнства! - брякнул он наконец. Это были глупые слова, сказанные в минуту запальчивости, но они оказались последней каплей в чаше терпения несчастной матери.

- А этого не хотел? - вдруг вырвалось у Ирочки, и она бабахнула по голове научного руководителя пустым тазиком из розовой пластмассы, который держала в руках, собираясь мыть пол. Элегантное пенсне в зеленой оправе французского производства упало на пол и распалось на несколько частей. Научный руководитель нагнулся, грустно разглядывая осколки. Женщина есть женщина. Ирочке стало жаль дорогую вещь. Она опустилась на колени и стала собирать стекла.

- Оправа цела, - сказала она практичным голосом. - А стекла можно заменить. Копеек тридцать стоит. Хотите, я их заменю?

Олег Борисович тоже опустился на колени.

- Нет уж, - сказал он голосом обиженного ребенка. - Ни за что! И стекла сам соберу! Уберите свои руки!

- Я разбила, я обязана и вставить.

- Нет уж!

- Да!

Их руки встретились. Научный руководитель смутился. Ирочка тоже слегка смутилась.

- У вас есть жена? - спросила она после некоторого неловкого молчания.

- Нет, - пробормотал завкафедрой.

- А девушка?

- Так… Вообще… Можно сказать, нет. А что? Какое это имеет отношение?

- Я заклинаю вас! - страстно прошептала Ирочка. - Во имя будущей вашей жены и будущих детей! Отдайте мне Шурика!

- Какого Шурика? - удивился Олег Борисович.

- Моего Шурика… - слезы выступили на глазах матери. - Смита или как вы его там называете…

- А, вот вы о ком… да… Смитом… Это чтобы…

- Если я вас сейчас… сейчас поцелую, отдадите мне… Смита?

- Чего сделаете? - не понял научный руководитель.

- Поцелую.

- Поцелуете? Зачем? - опешил Олег Борисович.

- Вас что, никогда не целовали? - Ирочка, потупя глаза, собрала остатки стеклянных осколков в правую ладонь.

- Ну допустим… Так… Вообще… И какое это имеет значение? - Нуклиев совсем смутился.

- Эх ты! Крыса ученая! - вдруг закричала Ирочка. - Даже целоваться не умеет! Вот тебе! Получай! - и запустила остатками очков в лоб будущей мировой знаменитости.

Какие невероятные возможности дала нам природа! Такой, казалось бы, спокойный, уравновешенный человек, талантливый, можно сказать, гениальный ученый, вдруг мгновенно вертанулся на сто восемьдесят градусов и проворно, как заправский орангутанг, побежал на четвереньках к двери. Лязгнул засов, повернулся ключ.