Дмитрий Ланев - Iron и я

Задумаемся, вздохнем и поднимем тост за то, чтобы было можно! Особенно, если надо. Пожелаем здоровья близким, тем, кто рядом, кто придет ножками, а не пришлет смайлик. Тем, кто верит в Новый год, а не в «Последний день Помпеи». Будьте здоровы, друзья! Будь здоров, народ!

Почти у всякой живой твари есть хвост. У змеи, у собаки, у лошади. Даже у человека, хотя в случае с человеком под хвостом мы обычно понимаем грустные последствия от содеянного или не содеянного им, а не короткий отросток внизу позвоночника, так называемый копчик. «Тянется за ним хвост неблаговидных поступков» – говорим мы о ком-то, подразумевая, что не так-то далеко ушел этот, с позволения сказать, человек, от своих хвостатых предков, не обремененных ничем из того, что доставляет хлопоты и страдания истинным homo sapiens – бесхвостым и беззубым (имплантаты не в счет). Я говорю о мозге и о морали.

Но вернемся к хвостам. В некоторых ситуациях хвост задирается вверх. У собак это – признак веселья, у котов – символ превосходства, у павлина – знак расположения к противоположному полу. А вот у быков, коров, волов и им подобных беспрестанно жующих созданий хвост частенько задирается и превращается в подобие вопросительного знака в момент, когда остатки пережеванного, переваренного, но не полностью усвоенного выбрасываются из-под хвоста и шлепаются прямо в траву горячими сильно пахнущими лепешками коричневого цвета. Тут же со всей поляны сбегаются блестящие жуки-навозники и устраивают пир. Так вот и бредет по жизни эта бычья порода – морда в траве, а хвост в небеса. Картина, настраивающая на философский лад. Хотя жукам-навозникам не до философии. Они рады-радехоньки даровой и обильной кормежке.

С другой стороны, справедлив ли этот интеллигентский прищур и усмешка? Да, правда – жрут и, пардон, срут там, где жрут. Они одни, что ли? Зато какие мускулистые, какие сильные, какие красивые – если посмотреть на них на выставке или корриде! А какие вкусные – они же на тарелке или шампуре!

А какое захватывающее зрелище было, когда их предки пересекали прерию! Все разбегались. Впрочем, вскоре пришли ковбои и гаучо – навели порядок в их рядах. А потом эти ковбои и гаучо напьются вина, и смотрят друг на друга набычившись. Потом икнут и выбегают за дверь, падают в кустах на коленки и – мордами в траву.

Или, когда всякие антилопы – бычьи родственницы в Африке пересекают реки? Как бесстрашно они бросаются с крутых берегов, как самоотверженно борются с течением! Крокодилы, впрочем, и там не дремлют. Но как гордо антилопы, перебравшиеся на другой берег, смыкают поредевшие ряды! Как быстро стихает удаляющийся от кровожадной реки топот их копыт. И как безропотно они возвращаются назад. Без всяких пастухов, заметьте. Просто – инстинкт, генетическая память. Впрочем, в этом есть что-то овечье. Видать, согрешила чья-то бычья бабушка с бараном!

Многозначное понятие «бык» вырисовывается. Вроде как простое животное, без затей. А разъярится, глаза кровью нальются – не стой на дороге. Но хлыста слушается. И для жертвы годится; хорошая жертва получается – сытная, не то, что петух какой-нибудь. И жуки-навозники, опять же – довольны и улыбаются. А кто веселее довольного жука-навозника? Только сытый и пьяный ковбой.

И вот такое ощущение возникает: будто свистит над нами, как бич, как хлыст скоротечное время. И надвигается на нас стадо – морда в траве, хвост в небеса! А тех, у кого глаза кровью наливаются – тех в сторону и на вертел. И клацают где-то внизу челюсти полчищ жуков-навозников.

И выбор перед нами: либо упасть на колени, носом в пыль, а кому в асфальт, слиться со стадом. Либо вздернуть голову, зареветь перед тем, как набросят лассо на рога и заколют. Либо зарыться поглубже в теплые лепешки и катать, катать свои навозные шарики.

Не богатый выбор, скажем прямо, Маловато всяких либо-либо. Надо бы солнце, яркость поубавить, чтобы в полутонах как-то затеряться, чтобы не так контрастно, мол, либо ты тварь жующая, либо герой, либо всю жизнь в дерьме.

Но, друзья мои, хватит тоску нагонять! Вспомним о древних греках, у которых Зевс – настоящий бог – с громом и молниями, когда влюбился в прекрасную Европу, принял облик не какого-нибудь коня или льва, а, между прочим, простого прекрасного быка. Бросился с ней в море, что для парнокопытных, к слову сказать, не характерно, и унес Европу к себе на остров Крит, где и добился взаимности.

Поэтому давайте поднимем тост за те качества, которые притягивают к быкам внимание богов и прекрасных возлюбленных: за мощь, красоту, способность наклонить широкий лоб, броситься в неизведанное и добиться своего! За те времена, когда предки нынешних быков не знали лассо и бича, когда земля тряслась от их топота, а человек стоял поодаль и еще не решался встать у них на пути, стоял и думал: остаться человеком, или стать главным в бычьем стаде? Поднимайте бокалы! Закусывайте!