Михаил Крюков - О людях и самолётах

План НШ рухнул, вздымая тучи едкой пыли. Заставить жениться на Квазимодке техника самолёта старшего прапорщика Полухина не было никакой возможности, потому что он уже был женат и имел двоих детей.

– Вот что, Паша, – сказал зам. командира по ИАС, разливая по последней, – поживи-ка ты у меня. Кошака покормишь, цветы польёшь, ну, и вообще, посмотришь, чтобы братья-туркмены квартиру не раскулачили. Согласен? Ну и отлично.

На следующий день самолёт унёс счастливых отпускников в Россию, а старший техник Павел Антохов отправился стеречь командирскую квартиру.

Зам командира в Марах служил долго, поэтому успел обрасти бытом. Антохов, не торопясь, со вкусом принял душ, врубил форсаж на кондиционере и перетащил постель с сиротского диванчика на супружеское ложе своего прямого начальника.

– Хорошо быть майором, – подумал Антохов, сладко потягиваясь. Баба у него, правда, не того… страшноватая, ну, это дело такое… Зато вон быт налажен и вообще…

Из кухни заявился кот, прыгнул на кровать, устроился у Антохова в ногах и замурлыкал.

– Да, баба определённо требует замены, люстру надо бы сменить, обои кое-где вытерлись, – хозяйственно подумал Антохов, – а так… ничего… Мысли его путались.

Внезапно кот дико зашипел и, как белка-летяга, метнулся с дивана на шкаф.

– Ты что, охренел, что ли, животное дикое? – Антохов приподнялся на локте и вдруг краем глаза уловил какое-то движение на полу. Приглядевшись, он чуть не взвыл от ужаса. Змея! Здоровенная! Старлей вихрем слетел с кровати и стремительно оделся.

Змея исчезла. «Куда эта тварь девалась?» Антохов огляделся. Уютная квартира мгновенно изменилась. В темных углах копошились клубки змей, змеи угадывались также под диваном, за телевизором и на подоконнике среди цветов.

Обмирая от ужаса, Антохов подобрался к выключателю и врубил люстру. Тени исчезли, количество змеиных мест сократилось, но куда девалась та, первая, было все равно непонятно. Делать было нечего. Вооружившись трубкой от пылесоса, Антохов принялся обследовать квартиру. Кот, заняв господствующую высоту на шкафу, внимательно наблюдал за поисками. Его глаза полыхали зелёным.

Антохов обшарил всю квартиру. От напряжения у него пересохло в горле, ноги мелко дрожали. Змеи нигде не было. «Показалось, что ли?» – подумал змееборец. Почти машинально он отодвинул ковёр, висевший на стене. Змея лежала, аккуратно вытянувшись вдоль плинтуса.

Антохов сорвал с ноги технарский ботинок и нанёс мощный удар, вложив в него весь ужас, накопившийся за испорченный вечер.

Глядя на убитую змею, Антохов выкурил полпачки сигарет, затем кое-как обмотал её газетой, гадливо взял за хвост и понёс к соседу.

Сосед-прапорщик пил на кухне водку.

– Здоровая гюрза попалась, молодец! – поощрил он Антохова, – отдай местным, они тебе ремень сделают из змеиной кожи. Хотя нет, сегодня пятница, до понедельника протухнет. Выбрось! Да, вот ещё что, Паша, ты, это… в квартире хорошо посмотрел?

– А чего?

– Да ничего. Просто они, змеи то есть, весной е… гм… ну, брачный сезон у них сейчас. Так они обычно того… парами, значит, ползают.

Через четверть часа Антохов мчался в сторону офицерского общежития, сжимая в руках корзинку с котом. Он точно знал, что в общаге, кроме молодых офицеров, не могло выжить ни одно живое существо. Там было совершенно безопасно.

Мы сидели за столом в номере маленькой гарнизонной гостиницы. Стол был когда-то полированным, но центнеры порезанной на нем колбасы, киловаттные кипятильники и сотни открытых об углы пивных бутылок превратили столешницу в подобие странной географической карты. На ней были свои материки, острова и белые пятна. Вместо скатерти мы накрыли мебельного уродца старыми штурманскими картами. Это придавало пьянке военную значимость, казалось, что мы двигаем по столу не стаканы с местной водкой, колбасу и помидоры, а полки, дивизии и даже корпуса.

Употребление организовал майор Геннадий Богоявленский по случаю приезда нашего шефа – полковника Мешонкина, которого народ, ясное дело, за глаза звал Мошонкиным. По легенде товарищ полковник Мошонкин должен был проверить, как мы проводим войсковые испытания новой авиационной техники, а фактически приехал бесконтрольно попить водки и убедиться в том, что Генка-Геноссе жив, здоров и относительно трезв.

Майор Геннадий Богоявленский был личностью поистине уникальной. Размах и масштабы произведённых им за время службы безобразий были сравнимы с бесчинствами, которые творили вандалы при разграблении Рима.