Алекс Гарлев - А я про них знаю…

Когда Даня проснулся после дневного сна, комната выглядела, как хранилище сумок и чемоданов. Родители бегали между ними и что-то искали, находили и сразу начинали разыскивать что-то ещё. Они даже написали на бумажке: в каком чемодане лежит пижама, а в каком рубашки. Затем, чтобы не искать напоминалку, положили её в пустую вазу. А потом потеряли эту вазу. В конце концов, через полчаса всё было готово. Папа перенёс вещи в машину. Когда мама сказала, что тётя Агата придёт завтра рано утром, Даня всё понял – едут к маминым родителям: к дедушке Боре и к бабушке Марии. У Дани много родственников, он даже не всех помнит. Но главное он понял – дружить надо со всеми.

У Бориса и Марии есть дом, в котором хватает места всем. Когда-то она работала на фабрике, где фасовали чай. В плохие времена людям вместо денег фабрика платила чаем, а кушать хотелось. Если пить чай, то хочется чего-нибудь к чаю, а если пить много чаю, то ещё больше хочется чего-нибудь к чаю. Борис стал продавать чай в киоске и у него это лучше получалось, чем у фабрики. Тогда он открыл магазин, где собирался продавать только чай и чего-нибудь ещё к чаю. Дела шли очень хорошо, и теперь у Бориса к чаю покупают солёные огурцы и рыбные консервы. Вот что значит уметь хорошо работать!

Дане в гостях никогда не скучно потому, что здесь у него есть хороший друг, которого зовут Макс. Друзья всегда очень радуются, когда встречаются. Они вместе бегают вокруг дома, прыгают через ямы и играют в мяч. Макс – это собака. Дедушка и бабушка купили пса, чтобы Дане было интересно. Максу тоже около пяти лет, но он уже взрослая собака.

«Это, конечно, нечестно, – думает Даня. – Макс за пять лет стал взрослой собакой, а я всё ещё маленький ребёнок. Я не спешу расти, мне и так хорошо, но, когда я вырасту я, попробую разобраться – почему люди растут медленно, а собаки быстро? Может быть, люди неправильно едят?»

Данина мама и её младшая сестра вспоминают здесь своё детство.

– Это моя кукла. Мне её папа подарил, – так говорила в детстве старшая сестра младшей.

– Нет, кукла «обчая», – отвечала ей младшая сестра.

– Я тебя люблю, – говорила мама Дани. – Но кукла моя.

– Я тебя много люблю. А кукла «обчая», – отвечала маленькая тётя Агата.

Они и сейчас примерно так разговаривают, только теперь вместо куклы у них Даня. Маленькому мальчику нравится, когда все говорят о нём, как будто его по телевизору показывают. Но, когда о нём забывают, он о себе напоминает.

Никакого плана как напоминать о себе у Дани нет, просто всё само собой получается. Людей в доме много, пока бегал между всеми, налетел на угол двери, да так, что «скорая помощь» отвезла его в больницу бровь зашивать.

– Будь мужчиной, – говорит больничный доктор, приготавливая иглу и нитку.

Даня не понимает, что значит «будь мужчиной». Или доктор хочет, чтобы Даня не плакал, когда бровь зашивают? Даня крепко держит мамину руку, а доктор со шприцем в руке все ближе и ближе подходит к нему.

– Нет! Не хочу быть мужчиной, – кричит Даня и, бросив мамину руку, выбегает в коридор больницы.

Доктор, медсестра и мама с папой бегут за ним по длинным коридорам больницы. Даня забегает за угол и влетает в небольшую больничную палату, толпа, бегущая за ним, пролетает мимо. Немного отдышавшись, Даня оглядывается.

– Здравствуй. Ты что, от врачей сбежал? – слышит Даня голос и замечает около окна средних лет человека в больничном халате.

– Не говорите им, пожалуйста, что я здесь, – просит Даня.

– Не скажу, – говорит человек. – А ты, уколов испугался?

– Да, – признался Даня, а потом спросил, – А как это быть мужчиной?

Человек задумался, потом улыбнулся и сказал:

– Ну, в твоём случае тебе надо пойти и сделать укол. Это называется мужество.

В палату зашла медсестра:

– Товарищ генерал, вам ещё рано вставать с постели после ранения, – сказала она и показала на Даню. – Это ваш родственник?

– Да, нет это меня приятель забежал проведать, – сказал генерал и опять подмигнул.

– Кто ты? – спросила медсестра у Дани.

– Позвоните, пожалуйста, в детское отделение скажите им, что Даня мужчина и пусть за мной приходят, – сказал Даня.

Дане зашили бровь, не так уж и больно было, и он сразу вернулся домой. Но это был уже новый Даня, который умел быть мужчиной, когда хотел, конечно.