Леонид Резников - Хлопоты ходжи Насреддина

– С радостью, – взялся угодливо кланяться меняла. – Проходите, уважаемый, сейчас мы быстренько составим бумагу и…

Закончить ему не удалось. Калитка, которую кто-то сильно толкнул, распахнулась настежь, и во двор к Ахматбею вошли бедняки.

– О Ахматбей, слезно просим вас вернуть наши деньги. Умоляем вас! – завели они заранее разученную песню.

Ходжа с удивлением уставился сначала на них, а потом на Ахматбей.

– Почтенный Ахматбей, о чем они говорят?

– Так, ни о чем, – замахал на бедняков руками меняла. – А ну, попрошайки, пошли вон отсюда! Пошли, пошли.

– Верните нам деньги! Мы дали вам их на хранение, а теперь вы говорите, что ничего не получали. Отдайте, это нечестно.

– Он брал у вас деньги? – сделал удивленное лицо ходжа.

– Да, и еще обещал нам процент с них. А теперь отказывается возвращать! – загомонили все разом.

– Что все это значит, Ахматбей? Я собирался оставить вам на хранение такую сумму, а тут выясняются столь странные вещи. Да и суммы, как мне кажется совсем плевые.

– Глупости, не слушайте их, дорогой ходжа.

– Никакие не глупости. Верните деньги!

– Они все не так поняли, – глаза у менялы забегали. Крупная сделка, обещающая ему баснословный барыш, могла сорваться, и нужно было как-то выкручиваться. Вот же навязались оборванцы на его голову! – Дело в том, что я не отказываюсь. Просто у меня сейчас несколько затруднительная ситуация.

– Верните деньги! – продолжали гнуть свое бедняки.

– И я просил их подождать немного.

– Мы не хотим ждать. Верните нам деньги и проценты, как вы и обещали.

Ходжа молча наблюдал за их пререканиями. На его челе проступило сомнение, что не ускользнуло от опытного глаза менялы – еще чуть-чуть, и ходжа развернется и уйдет. Вместе с деньгами.

– А, чтоб вас, – в сердцах воскликнул Ахматбей. – Верну я вам ваши проклятые деньги! Не могут потерпеть месяц-другой, и потому решили опорочить честного человека. – Ворча таким образом, он скрылся в доме и вскоре вернулся с несколькими кошелями. – Вот, возьмите, и убирайтесь отсюда!

– Мы сначала посчитаем, – сказал тот из бедняков, которого повстречал Насреддин у дома менялы. Ахматбей только зубами заскрипел, но ничего не сказал. Ходжа ждал, и это было сейчас самое главное.

– Здесь только наши деньги, – наконец произнес бедняк. – А где же обещанные вами проценты? Вы сказали, что пустите наши деньги в рост, и мы получим с каждых трех монет еще по одной.

– Что вы на это скажете, почтенный Ахматбей? – обратился ходжа с вопросом к испытывающему колебания меняле.

– Я… мнэ-э… да… то есть…

– Вы давали им такое обещание или нет?

– Ну, давал, – устало выдохнул Ахматбей. – Подождите, я сейчас принесу ваши проценты.

Он опять ушел в дом и вернулся с еще одним кошелем.

– Здесь все! – кинул он кошель настырному бедняку. – Что-нибудь еще? Может, мои рубаху и штаны? Или месяц с неба? – зло спросил он.

– Нет, это все, уважаемый Ахматбей, – поклонились бедняки. – Теперь мы видим, что вы честный человек.

– Да, да, я честный! А теперь убирайтесь! – взялся выпроваживать их со двора меняла, и когда последний из них скрылся за калиткой, он захлопнул ее, навалился на нее спиной и утер выступивший на лбу пот. – Уф-фу. Вот видите, ходжа: я честный человек, и все делаю, как и сказал!

– Да, теперь у меня нет сомнений на ваш счет.

– Значит, продолжим наши дела?

– Конечно, не вижу причин менять достигнутую договоренность.

– Отлично! – Ахматбей отлип от калитки, подхватил ходжу под руку и потащил его к дому. – Значит, мы сошлись на сумме в десять динаров в день.

– Именно так!

– И вас не будет?..

– Месяца три, четыре. Может, чуть больше.

– Превосходно! И сейчас мы…

Он опять не закончил, потому как калитка вновь хлопнула об стену, и во двор вбежал Саид. Оглядевшись и заметив ходжу, он воскликнул:

– Вот вы где! А я вас по всему селению разыскиваю.

– Что случилось, Саид? Видишь ли, я сейчас немного занят.

– Но дело крайне срочное! Там такое случилось, такое…

– Что случилось? – разволновался ходжа.

– Я могу сказать вам только на ухо.

– Прошу прощения, уважаемый Ахматбей, – ходжа высвободил руку и подошел к Саиду. Тот что-то зашептал Насреддину на ухо, но сколько меняла ни старался, так ни слова и не расслышал. – Плохо, очень плохо! – наконец произнес ходжа. Вид у него был крайне расстроенный и обеспокоенный, если не сказать, вовсе убитый. – К сожалению, я вынужден вас покинуть, – обернулся он к меняле.