Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— Мама, мама! — вбежала как-то в комнату младшая дочь Ольга. — Вовка на улице лягушку режет!

Мама выскочила за дверь и увидела, что Володя действительно на деревянной доске большим кухонным ножом разделывает земноводное.

— Ты что делаешь? — воскликнула Мария Александровна.

— Я проверял, — объяснил мальчуган, втыкая нож в землю. — Нет никакой души! А значит, нет и Бога!

Он сорвал с шеи серебряный крестик и швырнул в траву.

— Не хочешь носить крестик — не носи, — сухо заметила мама. — Но выбрасывать его совершенно необязательно. Он все-таки денег стоит.

И Мария Александровна подняла крестик с земли.

Настоящий политик, в отличие от рядового обывателя, может любое обстоятельство истолковать в свою пользу.

Маленький Вова еще не помышлял ни о какой политике, не знал даже этого слова. Но действовал вполне политически.

Как-то все семейство Ульяновых гостило у маминой сестры — тети Ани. И кто-то из детишек нечаянно разбил графин.

Сколько ни пытались взрослые выяснить, кто это сделал, так никто и не признался.

И вот спустя несколько дней, уже у себя дома, вечером, перед сном Володя неожиданно спросил:

— Мама, а говорить правду — это хороший поступок?

— Да, сынок.

— А за хороший поступок человека награждают?

— Непременно.

— Мама, а я могу рассчитывать на баночку леденцов «Ландрин»?

— За что, Вова?

— За правду. Графин у тети Ани разбил я. Нечаянно.

— Хорошо, сынок, спи. Теперь у тебя будет легко на душе.

— А как же награда?

— Я подумаю. Спите дети…

Мама погасила свечи и вышла из комнаты. А на Владимира Ильича накинулась его младшая сестра Ольга.

— Какой же ты, Вовка, пройдоха!

— Ты о чем? — удивился тот.

— Это надо ж: и графин кокнул, и еще подарок за это требует!

Принято считать, что первым революционером в семействе Ульяновых был старший сын Саша. Он якобы участвовал в заговоре против царя. Якобы его поймали и разоблачили. А затем — казнили.

То, что казнили — это факт. В нем никто не сомневается. Его никто не оспаривает. А вот в остальном — позвольте не поверить.

Представьте себе: сопливый мальчишка, из глуши, из глубокой провинции, жизни еще не видел и не знал, сын добропорядочных родителей, к тому же педагогов, и вдруг — ни много — ни мало! — участие в заговоре, покушение на царя.

И какого царя! Огромной страны! У него титулов — как песка на пляже.

Где он? Где царь? Откуда такие чувства? Да он царя-то он мог только на картинках видеть. А уж судить о нем…

И все-таки ведь казнили. За что?

Маленький Володя слыл наблюдательным и смышленым ребенком. Он долго присматривался к старшему брату. Тот уходил на пустырь за городом, где упражнялся в бросании камней.

— Зачем ты это делаешь? — решил узнать он у брата.

— Тренируюсь, — важно сообщил тот. — Готовлюсь к участию в первых олимпийских играх в греческом городе Афины.

— Это неправда.

— Почему?

— На олимпийских играх метают на дальность, а ты швыряешь на меткость. Ой, попадешь ты в историю!

И как в воду глядел маленький прозорливец.

Конечно же, подвирал брат Саша насчет олимпиады. На самом же деле он влюбился. В девочку Машу из соседней гимназии.

Долгими бессонными ночами он переворачивался на живот, в жаркой истоме ерзал, мял сильными руками пуховую подушку и шептал пересохшими губами ее небесное имя:

— Мария!

Ему бы просто подойти к ней, представиться, рассказать что-то забавное и смешное. Проводить до дома. Назначить свидание. И сгорать в ожидании назначенного срока.

А он — романтик и фантазер! — мечтал познакомиться особым, необычным способом.

Она пойдет из гимназии домой. Он будет на ее пути расшвыривать камни. Она заинтересуется:

— Что вы делаете?

Он ей ответит:

— Провожу тренировочный процесс.

— К чему?

— Хочу выступить на олимпиаде в толкании ядра. И завоевать две золотые медали.

— Вы хотите выступить в мужском и женском разряде? — удивится она.

— Только в мужском.

— Почему же две?

— Еще я буду метать диск. Это сходное упражнение.

— А-а!..

Она растеряется. От неожиданности у нее из рук выпадет портфель. Он подхватит его.

— Разрешите донести до вашего дома?

— Ах, я сама.

— Мне не тяжело.

— Ладно, — согласится она.

А куда ей, скажите, деваться, если ее портфель уже в его руках.

— Кстати, меня зовут Александр.

— А меня — Мария.

Они пойдут рядом. Медленно, медленно. И будут говорить, говорить, говорить. Потом встретятся еще и еще. Он робко обнимет ее за талию. Она не отстранится. Они ткнутся друг в друга жесткими сухими губами и стукнутся носами. Ах, ах, ах, ах!