Александр Лядов - Лучше лизнуть, чем гавкнуть [сборник]

Несколькими годами позже я стал свидетелем разговора двух директоров крупных проектных институтов. Речь шла о выполнении приказа министерства по сокращению численности штата на двадцать процентов. «Экономика должна быть экономной»! Могучий лозунг!

Наш директор тяжело вздохнул:

— Не знаю, что делать… Сейчас много заказов — и наших, и зарубежных, а я должен сокращать людей… А ты как решаешь этот вопрос?

Коллега, улыбаясь, но тоже с грустью:

— У меня план перевыполнен — тридцать пять процентов уехало в Израиль.

— А как ты работать будешь?

— А это уже совсем другая история. Тоже предлагают очень солидный проект, а кто будет выполнять — ещё не соображу.

Наш задумался и неожиданно предложил:

— Давай я тебе переведу десять-пятнадцать процентов нужных людей. По бумагам всё оформим как надо. Ты выполнишь заказ, получишь премию, моих не забудешь, а я отчитаюсь о сокращении. Кампания стихнет, и всё станет на свои места.

— Не возражаю. Только людей я подберу сам. По деловым и политическим качествам, — с улыбкой закончил он.

— Договорились.

Главным инженером проекта был назначен Л. Б. Штейн.

Конец пятидесятых годов. Всюду звучало имя Валентины Гагановой, прядильщицы Вышневолоцкого хлопчатобумажного комбината, которая, как утверждалось, добровольно перешла в отстающую бригаду и вывела её в передовые.

— Все собрались?

Кузьмин взглядом проверил: слева за столом — серьёзный Чуев, рядом Гринько — знаток всех сортов и наименований спиртных напитков, весельчак и балагур Спиваков — руководители основных цехов прокатного металлургического производства. Справа — парторг, профорг.

— Докладывай, — кивнул Кузьмин парторгу.

Тот встал и, глядя в бумажку, начал читать:

— Партийным комитетом завода нам оказана честь. Нужно рекомендовать кандидатуру бригадира для перехода в отстающую бригаду с целью улучшения её работы и, таким образом, поддержать почин Гагановой. Это должен быть, — он усилил голос и медленно начал перечислять, — передовик производства… с трудовым стажем… член КПСС или комсомолец… морально устойчивый… хороший семьянин… непьющий…

Оратор положил листок на стол. Тишина. Все с улыбкой смотрели друг на друга.

— У нас таких святых нет, — убеждённо сказал Чуев. — Я, честно говоря, не понимаю, что это за привилегия такая. Это же, наверное, должно идти от самого человека, а не от оказанной чести. И как это будет выглядеть практически? Зову я, например, Иванова и предлагаю перейти в другую бригаду по собственному желанию. Он посмотрит на меня как на чокнутого. А через два месяца та бригада будет самой пьющей в цехе. Тоже — почин! Прошу внести в протокол.

— Начнутся обмены опытом, поездки, банкеты, газеты. Надо выбрать середнячка, чтоб производство не страдало. Нам оказана честь, видите ли. Лучше б зарплату повысили, квартиры дали. Ему честь создадут, а мы хорошего парня потеряем… сопьётся, — грустно вздохнул Гринько.

— Так… Кто ещё не высказался из организаторов заговора? — спросил Кузьмин. — Спиваков?

Предыдущие двое свою точку зрения обнародовали сидя. Спиваков встал, поправил спецовку и, с напускной серьёзностью чеканя слова, начал:

— Дорогие товарищи! Друзья! Перед нами поставлена серьёзная задача, имеющая большое политическое и общественное значение, и мы должны…

— Прекрати, Спиваков, — прервал его начальник. — Давай по делу.

— Есть! Значит, так. Официально уведомляю партийные и профсоюзные организации. Что у меня с завтрашнего дня свой почин! Не хуже. Я в отпуске и еду со своей Ниной Семёновной починять семейные отношения. Никем и ничем помочь не успею. Но сказать по повестке дня — пожалуйста.