Хендрик Грун - Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Эти дома выросли как грибы после дождя в конце 60-х. Тогда сюда валом повалили старики. Непритязательная архитектура в стиле складских помещений казалась вполне приемлемой, и квартиры стоили недорого. Тогдашние старики не были привычны к роскоши. Все они пережили войну и довольствовались малым. Архитектор нашего дома избрал серый бетон и семиэтажную конструкцию: два флигеля и лифты посредине. Каждый этаж флигелей представляет собой длинный коридор без дневного света. По обеим сторонам расположены восемь жилых помещений, однокомнатных или двухкомнатных, с открытой кухней. Кухня состоит из четырех шкафчиков, двух подвесных и двух нижних, рабочего стола длиной в метр и двух газовых горелок, каковые разрешено использовать только для приготовления кофе, чая и теплого молока. Еще можно украдкой сварить яйцо. Имеется маленький санузел. О том, что строители учли возрастную группу обитателей, говорит наличие «держалок» в тех местах, где вы можете упасть, и отсутствие порогов. В жилищах имеется балкон, где можно повесить горшок с геранью и поставить мусорный бачок, чтобы на нем сидеть. В конце каждого коридора, в торце здания, имеется похожий на эркер выступ, а в нем место для сидения. Там редко кто-нибудь сидит (большинство предпочитает большой рекреационный зал на нижнем этаже), так что многие старики не возражают, когда там «просто так» усаживается сосед с другого этажа.

Продолжение следует. Нужно беречь силы. В два часа я должен при полном параде спуститься к подъезду, где нас будет ждать Эверт. Сегодня он будет нашим гидом во время несомненно достопамятной вылазки.

Кто бы мог подумать, что именно Эверт преподнесет нам в качестве угощения салон тай-цзи? Эти китайские упражнения для тела и духа меньше всего под стать Эверту. Они обучают вас счастливо смеяться и выражать одобрение, а также вполне серьезным вещам, например медленному и плавному движению. Но, боюсь, в случае нападения грабителей уроки тай-цзи не дадут мгновенного эффекта.

Тай-цзи — такой спорт, которым можно заниматься даже с ходунками, то есть очень подходящий для стариков. Но моим ушибленным ребрам от этого не легче. Я потайцзировал очень осторожно, молча мучаясь от боли. У большинства упражнений, которым нас попытались обучать мастер цзи и его изящная ассистентка, очень красивые названия… Увы, они не удержались в моей памяти.

Граме шлепнулся на пол, изображая аиста, за что ему снизили оценку, но на получение сертификата это не повлияло. После занятия, чтобы сохранить стиль, мы отправились в китайский ресторан «Длинная стена». Гритье, не моргнув глазом, заказала «номель тлитдцать тли с лисовой водкой», слабой, но приятной на вкус. К счастью, китайцы высоко ценят стариков. Гритье смаковала уважение к старикам, орудуя китайскими палочками. В западной культуре действует, скорее, иной подход: старики обременительны. Подчас с этим трудно спорить.

Эверт пытался не слишком сиять, когда по возвращении домой его осыпали комплиментами и благодарили за фантастический день. У него даже взгляд как-то изменился.

— Да-да-да, мы хотя бы узнали, что это такое.

Со времени первой вылазки семнадцать человек спрашивали, нельзя ли им вступить в наш клуб. К сожалению, в данный момент СНОНЕМ не принимает новых членов.

На доске объявлений в гостиной с утра висит «обидный» протокол. Семь рекомендаций, как избегать конфликтов, издевательств и травли. Говорю же, это старый протокол, двухлетней давности. Шедевр господина Яна Ромме, директора Национального фонда поддержки лиц преклонного возраста. Как будто у нас тут начальная школа для пожилых.

Рекомендация № 1: нужно вызвать доверенное лицо.

Рекомендация № 2: нужно извиниться на собрании за взаимные обиды.

И так далее, и так далее. Документ впечатляет. С такими инструкциями мы в кратчайшие сроки справимся с любыми конфликтами. Может, сочинить что-нибудь для Сирии? Или Афганистана? Ведь эта террористическая зараза плодится по всему миру. И крайне необходим всемирный чумной протокол. С доверенными лицами и собраниями.

Спокойно, Грун.

Да, мы здесь сплетничаем, ссоримся и насмешничаем, как будто это самая обычная вещь на свете. Да так оно и есть. Ничто ребяческое нам не чуждо. Самое лучшее — не обращать на обиду внимания. А если вы так уж от нее страдаете, дышите глубже или пересядьте подальше. Или пустите себе пулю в лоб, как намекнул Эдвард. Не ожидал я от него такого совета.