Марк Виленский - Шумим, братцы, шумим...

— Кощунство! — взревел Петя тоном, более подходящим для "Караул! Грабят!". — Корни культуры своей выкорчевываем! Все, как один, на защиту дома Кюхельбекера!

Алевтина прижалась к соратнику. Он обнял сподвижницу за плечо. Их сердца бились в унисон.

— Пойдем ко мне, — прошептала Алевтина, — и будем до утра…

— Писать манифест "К гражданам Козлобородска!" — согласился Петя.

И, взявшись за руки, они пошли навстречу лучезарному завтра. Шумим, братцы, шумим…

В проходную военного завода вошла с улицы старушка с узелком.

— Пропуск! — потребовал вахтер.

— Нет у меня пропуска, голубчик. Я внуку своему Андрюше принесла обед.

— Да вы что, бабуля! У нас совершенно секретное предприятие. Вам, чтоб пройти, надо пять анкет заполнить, указать, чем занимались ваши предки до битвы на Куликовом поле. Сюда мышь не проскочит без проверки всех ее подпольных родственников до седьмого колена.

— Андрюшенька-то мой — сирота. Без родителей рос, я его вынянчила, на ноги поставила. А вот теперь язвой желудка заболел. Больничный у него, а тут сам директор утром позвонил и вызвал: "Нужен ты, говорит, сегодня на заводе позарез". Ну он и побежал, бедняга, даже не поевши. А я ему супчик овсяный сварила да котлетки паровые сделала. Все тепленькое. Может, кто-нибудь отнесет в конструкторское бюро инженеру Никишеву Андрею Петровичу.

— Чудная вы, бабушка! Вам про Фому, вы про Ерему. У нас оборонное предприятие высшей категории секретности, поймите! Ваши кастрюльки надо просветить рентгеном, котлеты заново через мясорубку провернуть, суп лазерным лучом прозондировать. Может быть, у вас там какие-нибудь микрорадиопередатчики запрятаны.

— В супе-то?! Ты что, милый…

— Наш принцип, бабушка, простой: доверяй, но проверяй. У нас воробей над объектом без визы ПВО не пролетит, ясно?

— Ну, ладно, тогда вызови Андрюшеньку моего на проходную. Пусть он хоть здесь поест, пока все теплое. Я и ложечку принесла. А то ведь у вас в столовой диеты нет, он мне жаловался.

— Ой, бабушка, ну и надоели вы мне, честно говоря. Обождите.

Вахтер позвонил заместителю директора по режиму и изложил суть бабушкиной просьбы.

— Передайте ей трубку, — распорядился начальник. — Здравствуйте, бабушка! Не волнуйтесь, Андрей Петрович поел картофельного пюре в столовой, запил молоком и чувствует себя вполне прилично. Но выйти к вам он сейчас не может, потому что знакомит с работой предприятия группу экспертов из Пентагона.

В связи с известной неоднозначной ситуацией, сложившейся на уборке урожая, мы решили взять интервью у Главного начальника Департамента Уборочных Работ. ГлавначДУР принял нас в своем кабинете и откровенно, в духе гласности, рассказал следующее:

— Человек я в этом кресле сравнительно новый. До этого возглавлял битье баклуш, то есть производство деревянных расписных ложек — для экспорта в США и Канаду. Поэтому, не скрою, я еще не вполне овладел уборочной ситуацией.

Весной этого года я ужасно удивился, когда мне доложили, что начался… этот, ну, как его… из трех букв… да, спасибо, — сев. Подумайте, какая редкая бесхозяйственность — вместо того чтобы отправить зерно прямо в пекарни для испечения булок, его разбрасывают по полям!

Только я успокоился, вдруг, к лету ближе, из земли повсеместно повылазила, представляете, какая-то непонятная высокая золотистая трава с метелками на концах. Референт докладывает: "Урожай созрел". Откуда, спрашиваю, какими ветрами? "Так ведь сеяли", — отвечает. Но послушайте, я вот сам, лично, этими руками посеял в прошлом году серебряный рубль на пляже в Сочи. И что же? В этом году специально ездил, искал на том же месте, и, представьте, даже медной полушки не взошло. А тут почему-то, как снег на голову этот самый, как его… да, урожай. И начинают со всех сторон меня теребить: "Где горючее, почему не запасли бензин, где бензин?" Но, товарищи дорогие, я же вам не экстрасенс какой-нибудь ясновидящий, чтобы все заранее предвидеть. Тем более что и шофер моей персональной машины ни словом не обмолвился о трудностях с горючим. Машину подает вовремя — мне, жене и теще.

Но я не вижу поводов для уныния. Дело поправимое — купим опять хлеб, как говорят в народе, за бугром, на доллары, заработанные благодаря экспорту баклуш, ну, помните, которые я бил на прошлой работе. Кстати, я сам и съезжу в США и Канаду — заключу договор.