Олег Батлук - Мистер Эндорфин

Во-первых, она никогда не пропечатывала буквы с первого раза. Чтобы добиться оттиска, мне приходилось подпрыгивать на стуле и обрушиваться на нее всем весом. В то время я умел печатать только двумя указательными пальцами (впрочем, как и по сию пору). Уже через месяц я накачал их настолько, что мог протыкать бетонные стены, как каратист. Стук моей пишущей машинки напоминал движение поезда: все было очень громко и даже грохочуще. «О, кажется, наш дятел проснулся», — каждый раз ласково говорил мой папа, когда я приступал к очередному опусу.

Во-вторых, этот странный агрегат научился втягивать клавиши в себя. Когда я попадал пальцем между ними (а я попадал, поскольку со временем указательные пальцы распухли, как сардельки, и в мои лучшие годы занимали добрую половину руки), клавиши слипались и намертво застревали в недрах машинки. Поэтому я печатал, как до революции, с ятями.

«..ять!..ять!..ять!» — неслось над нашим садовым товариществом (я часто творил на даче), когда машинка в очередной раз вероломно уходила в себя.

«Ох, у Олежки опять творческий кризис», — причитала моя интеллигентная бабушка, спеша на кухню, чтобы приготовить мне что-нибудь расслабляюще-вкусненькое.

Но однажды пишущая машинка превзошла сама себя. Я как раз дописывал последние страницы своей остросоциально-эротической эпопеи «Слеза куртизанки», этакой смеси романа «Преступление и наказание» и фильма «Эммануэль» (безвозвратно утрачена, к огромному, огромному сожалению). И вот я в очередной раз разогнался, не успевая за скачущей канканом по моей фантазии куртизанкой, от души долбанул по полустертым клавишам, и палец намертво застрял в недрах клавиатуры. Несколько минут я честно пытался выдернуть его обратно, даже вставая на стул и используя ноги как рычаг, — безрезультатно. Машинка схватила меня железной хваткой и ни в какую не хотела отпускать в большую литературу.

«Папа! — истошно завопил я, — папа!!!»

На мой крик прибежала перепуганная бабушка (дело было на даче):

«Что, Олежка? Приготовить что-нибудь вкусненькое?»

«Позови папу…» — простонал я.

Через минуту в комнату умиротворяюще вплыл отец (он всегда так передвигался, в режиме круизного лайнера).

«Что там?» — услышал я с улицы встревоженный голос мамы.

«Все нормально, — крикнул ей отец, — кажется, у нашего дятла клюв застрял».

На следующий день рождения папа подарил мне мой первый компьютер.

Моя пьер-ришаровость начинается с фамилии. Вот уж неиссякаемый источник катаклизмов. Наградили предки, от души.

Однажды утром гороскоп сказал: а вот тебе, козий рог, сегодня лучше посидеть дома. А я не послушался и пошел покупать телевизор.

Я стоял посреди большого сетевого магазина электроники, подслеповато вглядываясь в разнотравье красивой плазмы, на которой демонстрировалось поле, и за этим занятием меня застукал продавец-консультант. Прекрасный выбор, сказал он мне, хотя я успел разглядеть только один пиксель. Пискель был и правда неплох.

Я постеснялся при плазме признаться, что она не очень-то мне и нравится, и мы отправились к компьютеру выписывать товар.

Продавец поинтересовался, нужна ли мне дополнительная страховка на телевизор.

«Нет, — ответил я уверенно, — а сколько стоит?»

Это типичное поведение среднестатистического отечественного покупателя: сначала наотрез отказаться, а затем дотошно выяснять от чего.

«Э-э-э-э, если вдруг сломается», — расплывчато объяснил продавец.

Я давно заметил, что у продавцов-консультантов в больших сетевых магазинах развиты паранормальные способности. Не исключаю, что их набирают туда прямо из «Битвы экстрасенсов». «Вдруг сломается» — это прямо-таки словарное определение моего маленького сына Артема. Я, собственно, и пришел за новой техникой, потому что старый телевизор мой сынок полил из лейки, когда там показывали сады Англии по какому-то видовому каналу.

Я согласился на страховку. Для нее потребовались мои личные данные.

«Ваша фамилия?» — спросил продавец.

«Батлук. Первое «бэ». Борис», — выдал я.

Я всегда выдаю подобное, когда спрашивают мою фамилию. Я считаю, что такой фамилией ставлю людей в неудобное положение и стараюсь по мере сил сделать для них это неудобное положение чуть более удобным.

«Ага. Батлук. Борис. А отчество?» — поинтересовался продавец, вбивая данные в компьютер.