Игорь Седов - Чуткость на голосовании

От банки несло чем-то противным. Я промолчал.

— Знал, что будешь доволен. Вообще тебе повезло. Знатоки говорят, редкий экземпляр попался. Из пластинчатоусых, конечно… Позаботься о жучке.

Я отнес банку на кухню и вернулся к Всеволоду Александровичу.

— Не околеет жучок? Листиками, листиками его, да зелеными. А жалко будет, если пропадет. С таким трудом добыл. И все тебе в подарок. Вполне современный экземпляр.

На столе лежал свежий номер журнала «Советский экран». Я протянул его Всеволоду Александровичу.

— Журнал успеется, — отказался он. — Завтра приду и почитаю. Банку можешь оставить у себя. Я ее тебе тоже дарю, вместе с жучком. Мне майский жук ни к чему. И банка тоже. Поэтому и решил подарить. А тебе пригодится, да? Чего для друга не сделаешь!

Я вышел на балкон. Всеволод Александрович проследовал за мной.

— Запомнил, чем кормить жучка? Кормов у тебя хватит — деревья рядом. Целый выводок жуков прокормишь. Может, еще принести? Не в подарок, а так просто, из уважения? Что?!

Момент был удобный. Я изловчился и сбросил Всеволода Александровича с балкона. Балкон у нас на шестом этаже. Так же, как и квартира. В этот вечер Всеволод Александрович ко мне больше не заходил. Работал я спокойно.

Костя, высокий, худощавый паренек с рыжеватым чубом, был единственным сыном у своих родителей — Спиралькина Матвея Петровича и Спиралькиной Нонны Матвеевны. Они считали Костю выдающейся личностью среди людей его круга и сажали за стол вместе с гостями.

Тот, кто убивает свободное время за накрытым столом, знает, как это делается. Хозяин, уловив вожделенные и нетерпеливые взгляды гостей, произносит что-то вроде напутствия: «Начнем, пожалуй» и вместе с добровольными помощниками льет вино в рюмки, а заодно и на скатерть. Хозяйка предлагает запастись чем бог послал. Мужчины ухаживают за дамами слева. Шум, звон, бульканье…

Спиралькины не внесли ничего новаторского в этот освященный временем и традициями ритуал выпивки. Гости знали порядок и действовали по обстановке.

Когда я, вместе с другими, потянулся с тарелкой за винегретом, Костя заметил:

— Винегрет — вкусное, дешевое и питательное блюдо.

Мы разинули рты от удивления. А Костя крыл без остановки:

— Применяется для повышения аппетита. Овощной винегрет приготовляется из вареного картофеля, яблок, огурцов, моркови, ста граммов квашеной капусты, двух-трех ложек растительного масла, одной чайной ложки горчицы и одной четверти стакана уксуса. Сахар по вкусу. Мамуха, подкинь-ка мне пирога!

— Ловко чешет, стервец! — не удержался от восхищения Спиралькин-папа. — Понимай нынешнюю молодежь! Мы раньше как — мешали все подряд и ели. А они теорию назубок. Куда что, да как и сколько. Положим, винегрет он в порядке производственного обучения в школе проходил… Так я говорю, мать?

Спиралькина-мама согласно кивнула и положила Косте на тарелку кусок пирога.

Временно перестав чокаться рюмками, мы перешли к чаю. Разумеется, с вареньем собственного, Спиралькиных, производства.

Принимая из рук подстаканник с ароматным, умело заваренным чаем, я сказал Нонне Матвеевне что-то лестное этому самому популярному из безалкогольных напитков.

Костя, придвинув розетку с вареньем, как бы мимоходом, радостно сообщил нам:

— Чай поступает в розничную продажу в расфасованном виде. Расфасовка чая производится на чаеразвесочной фабрике. Продавцы с покупателями должны быть взаимно вежливы и проверять деньги, не отходя от кассы.

Спиралькина-мама снисходительно посмотрела на сына и пояснила:

— Не удивляйтесь, что наш Костя заговорил о торговле. Это с ним бывает. Дети, знаете, очень восприимчивы к тому, чему их учат. А Костин класс учили на продавцов-бакалейщиков.

— В порядке производственного обучения, — уточнил Спиралькин-папа.

После чая мы удобно расположились в креслах и закурили. Разговор с общих тем перешел на моду. Как часто бывает в компании, объявились спорщики. Одни отстаивали право женщин носить брюки. Другие доказывали, что женские брюки — блажь модниц, порча дефицитных материалов, а заодно и нравов. Павел Семенович, большой любитель статистики, ошеломил нас своими выкладками, сделанными буквально на ходу. По его подсчетам выходило, что из материала на миллион женских брюк можно изготовить семьсот восемьдесят тысяч триста двадцать пять с половиной мужских брюк. Особенно убедительно подействовала на всех половина брюк. Именно она склонила некоторых из нас к той мысли, что на женских брюках не худо бы сэкономить немного материала в пользу брюк мужских. Потому что для мужчин это, так сказать, в некоторой степени, предмет первой необходимости. Ситцевыми или капроновыми изделиями его не заменишь…