Ростислав Соломко - Жизнь? Нормальная [сборник]

Раздались жидкие хлопки в адрес Коряги.

— Давайте же включим установку, — попросил Нетотов.

— Ах, да… Включите, Нестор Фокич.

«Доцент» подключил мотор на малых оборотах и затем стал их наращивать. Балка, объект колебаний на установке, слегка задрожала, нехотя увеличивая размах и вдруг загремела в страшных деформациях.

— Вот вам наш резонанс! — пересиливая рев балки, крикнул Владимир Васильевич. — Выключайте!!

Но прежде чем Коряга выключил установку, балка, мелко задрожав, неожиданно успокоилась.

— У кого будут вопросы? — соблюдая регламент, спросил главный конструктор.

— Я хотел спросить… А, ладно, — махнул рукой Не-тотов.

— Так. Вопросов нет. Переходим к обсуждению и утверждению.

— Можно вопрос? Не члену техсовета? — раздался голос Сашина из притененного угла.

Владимир Васильевич съел вроде бы что-то кислое:

— Пожалуйста.

— Чтобы показать студенту резонанс, нужно показать и НЕ резонанс. Почему установка проглатывает окрестность резонанса?

— Вот это и я хотел спросить, — подал голос Нетотов.

— Система с затуханием? — спросил у Коряги Сашин.

Тот молчал.

— С затуханием, — ответил Шкуро.

— Тогда такого внезапного перехода не должно быть. Извините! — с резкостью бросил Сашин; когда речь шла о научно-технических вопросах он не признавал табели о рангах.

— Нестор Фокич, включите установку, — темнея лицом приказал председатель.

Повторилась прежняя картина.

Сашин подошел к установке.

— Возбудителем колебаний, — он заглянул внутрь, — у вас является электродвигатель с неуравновешенным валом. Какой мотор вы взяли?

— Сериесный, — промямлил Коряга.

— Как??… Сериесный? Да у него же мягкая характеристика!

— Надо же! Выбран оптимально неудачный тип двигателя! — воскликнул Нетотов. — Здесь нужен жесткий мотор.

— Все ясно, — твердо сказал Сашин. — Энергия колебаний при прохождении по резонансной кривой меняется…

Игорь Игоревич очень обоснованно растолковал причину неудачи. Понял его, пожалуй, только Нетотов. Может быть, Линчевский.

— Установка «та совершенно не отвечает поставленной задаче, — заключил он.

— Владимир Васильевич! Это же нарушение всякого регламента! У нас отнимают время. Кто-то со стороны врывается в ход заседания… Я призызаю членов техсовета, подчеркиваю — членов техсовета, к голосованию и одобрению хорошей установки, повторяю — хорошей установки. А критики и злопыхатели…

— Мстислав Евгеньевич, — обратился Шкуро к Азизову, — я призываю вас к порядку. Мы благодарны вам за критику, Игорь Игоревич, — вежливо повернулся он к Сашину. — Весьма вероятно, что выбор двигателя, который сделал Нестор Фокич, еще не экстремален, но…

— Вы сами выбирали двигатель, — бросил неумный Коряга.

«Доцент» не представлял, наверное, что при словах «Вы сами…» его желтая фотография отклеилась и упала с доски почета.

Волевой Главный словно бы не заметил этой реплики.

— Хотелось бы, Игорь Игоревич, чтоб все то, что вы сказали нам здесь так экзальтированно, в состоянии, так сказать, аффекта, было бы спокойно аргументировано. Я думаю, что все мы с удовольствием прочтем вашу обоснованную докладную с расчетами, с результата-мч опытной проверки ваших положений, с отзывами начальников отделов. Не исключаю я здесь и внешней экспертизы, Наконец такой объективный фактор, как голосование…

— Научно-технические вопросы голосованием не решаются! — лез на рожон Сашин.

Владимир Васильевич помолчал ровно столько, сколько было нужно, чтобы перевоплотиться в директора, с которым шутки плохи.

— Мстислав Евгеньевич, смотрел установку профессор Геворкян?

— Смотрел. У него нет возражений. А если что — он доведет ее своими силами на кафедре. Владимир Васильевич! Она в плане этого месяца! Последние дни! Мы физически не сможем заменить двигатель!

— И не наберем очков. Необходимых 0,2 %, — съязвил Нетотов.

Гнев директора был страшен.

— Мстислав Евгеньевич, — сказал он сурово, но неожиданно сдержанно. — Вы заняли беспринципную позицию. Я указываю вам на это пока устно. Пока я директор, компромиссов с совестью не будет!..

— Я предлагаю утвердить полностью удовлетворяющую заказчика ОПЫТНУЮ установку, — прозвучал голос железного директора.

— Кто за это предложение? Единогласно. Ах, вы воздержались, — заметил директор пассивность Нетото-ва. — Это дела не меняет. Поздравляю вас, Нестор Фокич.

— Я против! Категорически!! — истерически крикнул Сашин. — Это бессовестно! Вы можете сдать! У вас нет конкурентов, а голодная кафедра возьмет что угодно!..