Григорий Горин - Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

В отличие от Михаила Державина. Который (вероятно, оттого, что в интермедиях часто играет зарубежного гостя) в народе именуется по-чужеземному — Державиндт.

Вот парочка коротких сказок, которые мне удалось записать...

Собрались раз Ширвиндов с Державиндтом на рыбалку кайф ловить.

Державиндт взял удочки, Ширвиндов — закуску. Пошли. Ширвиндов как пришел, так сразу на бережок сел, выпил, закусил — и кайф словил.

А Державиндт вдоль реки бегает, руками машет, дорогие блесны в воду бросает, но кайф никак поймать не может.

Подбегает к Ширвиндову, а тот уже сидит в кайфе, трубку курит. Державиндт и спрашивает:

— Ширвиндов, на что кайф ловишь?

— Не скажу! — говорит Ширвиндов. — Сам догадайся! Побегал Державиндт еще вдоль речки, спиннинги побросал, возвращается — а Ширвиндов уже столько кайфу словил, что даже прилег и одним глазом смыкает... Заплакал бедный Державиндт, взмолился:

— Ну, будь другом, Анатольич! Скажи, на что кайф ловишь?

— Ладно, как другу скажу, — говорит Ширвиндов ласково и нецензурно. — На тебя, Державиндт, и ловлю... Если б ты только знал, какой кайф на тебя смотреть, как ты вдоль реки туда-сюда бегаешь и ничего не ловишь...

— Вот оно что?! — ахнул Державиндт. — Я тоже так хочу..

С тех пор его часто на реке одного видят: побегает-побегает — в воду на себя посмотрит... Кайф словить пытается...

Приезжала к нам тут недавно аглицкая королева. Поздоровкалась она за руку с Ельциным, походила туда-сюда с Черномырдиным да с Лужковым — закручинилась.

— Я, — говорит, — не мoгy долго на эти лица смотреть... Они на меня действуют хуже английской соли. Неужели нет здесь личности, чтоб хоть малость на лорда смахивала? Чтоб и стать была, и аромат, и вообще чтоб был джентльмен?

— Есть! — обрадовался Лужков. — Есть, ваше величество, и именно такой. Ширвиндов фамилия! И статный, и трубку курит, и лицом даже красивей меня...

—Ах! — обрадовалась королева. — Позвать его скорей ко мне! Надеюсь, он спик инглиш?

— Не совсем! — отвечает Лужков. — Это Державиндт по-аглицки действительно спик... А Ширвиндов — нет, но в остальном полный ферштеен...

— Ладно! — вздохнула королева. —Хрен с вами! Зовите обоих!

Ну вот! Срочно кличут Ширвиндова с Державиндтом во дворец.

Надели они, согласно этикету, чистое белье, сверху — смокинг и предстали перед королевскими очами.

Королева как Ширвиндова увидела, так затряслась.

— Ах, — говорит, — хау ду ю ду, мистер Ширвиндов. Айм глет ту мит ю! Найс ту си ю!

Ну, Державиндт начал губами шевелить, перевод слов искать...

А Ширвиндов сразу понял и отвечает:

— Спасибо, ваше величество! Не откажусь!..

Наливают им по полной, все выпивают, королева продолжает:

— Хау ар ю, мистер Ширвиндов? Вери вел?

Державиндт к словарям бросился, а Ширвиндов все сразу понял и говорит:

— Ваше величество! В любое удобное для вас время!

Тут королева совсем расплылась, говорит:

— Да! Это джентльмен так джентльмен! Я желаю его наградить и делаю почетным членом палаты лордов!

— Спасибо, ваше величество! — говорит Ширвиндов. — Но я для этой должности уже староват. Поэтому, ежели такая ваша царская воля, то сделайте по четным членом меня, а по нечетным — Державиндта!

— Ладно! — засмеялась королева. — Хрен с вами! Гуд бай!

Тут и Державиндт все понял и тоже сказал по-английски: «Гуд бай!» Сдуру!

А Ширвиндов, как и положено, ушел по-английски — не попрощавшись!..

Феномен популярности Крамарова будет еще долго волновать киноведов. Разглядывая его фотографии, потомки вряд ли смогут представить, каков был Савва и какова была его слава... А слава была бешеная, я тому свидетель...

Вспоминаю: конец 70-х годов. Харьков, дни советского кино на стадионе.

Среди гостей — Рязанов, Санаев, Смоктуновский и другие знаменитости. Впрочем, зал это мало волнует. Всем выступающим дается понять, что они — гарнир, приправа к горячему блюду. «Горячее» подадут, естественно, позже... Одним словом, Савелий запаздывает. Точнее — самолет, на котором он, может быть, прилетит... Радиосвязь с командой установлена, и ведущий программу конферансье периодически успокаивает публику сообщениями об этапах следования авиалайнера. Народ благоговейно смотрит в небо и скандирует имя приближающегося божества: