О Генри - Паром несбывшихся желаний [= На пароме] [The Ferry of Unfulfilment]

Вот в это самое время к ней и подошел, комкая в руках шляпу, крепкий смуглый мужчина, с небрежностью облаченный в респектабельный костюм.

— Леди, — почтительно сказал Человек из Нома, — извините, что заговариваю с вами, но я... я видал вас на улице и...

— О, господи! — в сердцах воскликнула девушка из «Сибер-Мэйсонс» взглянув на него с максимально возможной невозмутимостью, — от вас, сердцеедов, никакого проходу нет: уж и не знаешь, как избавиться: каких только способов я не перепробовала: и лука наедалась, и креп на шляпку пришпиливала... Иди своей дорогой, Фредди!

— Я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете, леди, — сказал Человек из Нома. — Честное слово! Просто я увидел вас на улице и мне до смерти захотелось познакомиться: вот я и отправился следом. Испугался, что уже никогда не смогу отыскать вас в этом огромном городе, если не познакомлюсь, — вот почему я здесь.

Мисс Коулби окинула его проницательным взглядом в тусклом свете палубного освещения. И правда, подумала она, у него нет той вероломной ухмылки и нагловатой чванливости донжуанов. Сквозь северный загар незнакомца ясно проступали искренность и скромность. Ей подумалось, а почему бы и не послушать немного, что он хочет ей сказать.

— Можете присесть, — благосклонно сказала она, прикрывая рукой зевоту, — но не позволяйте себе вольностей, иначе, имейте в виду, я позову стюарда.

Человек из Нома присел рядом с девушкой. Он был донельзя восхищен ею. Больше чем восхищен. В ней была именно та привлекательность, которую он столь долго и тщетно пытался отыскать в женщинах. Сможет ли она когда-нибудь полюбить его?! Он сделает все, что в его силах, чтобы подтвердить обоснованность своих притязаний.

— Меня зовут Блойден, — представился он. — Хенри Блойден.

— Вы точно уверены, что не Джон? — переспросила девушка с восхитительной нарочитостью, но и добродушно склоняя голову в его сторону: словно бы боясь не расслышать.

— Я приехал из Нома, — продолжал тот взволнованным серьезным голосом. — Я наскреб там довольно значительную кучу песка и привез его сюда.

— Ах вот как! — прожурчала девушка, с обаятельной беспечностью продолжая подтрунивать: — Вы, должно быть, служите подметальщиком улиц. Я, наверно, встречала вас где-нибудь.

— Когда я приметил вас на улице, вы и не взглянули на меня.

— Я никогда не глазею на мужчин, тем более на улицах.

— Так вот, я взглянул на вас и понял, что никогда прежде не видел ни в ком и половины такой прелести.

— Сдачу — то бишь вторую половину — могу оставить себе?

— Да, я считаю, что так. Я считаю. Что вам надлежит иметь все, что имею я. Конечно, я понимаю, что отношусь к тем людям, которых вы называете «людьми грубого помола», но, поверьте, я способен сделать все для любого человека, который мне дорог. Я пережил нелегкие времена... вон там... но я выиграл. Я намыл пять тысяч унций песка, пока находился там.

— Силы небесные! — искренне посочувствовала мисс Коулби. — Это, должно быть, ужасно грязное местечко, где бы оно там ни находилось!

И тут веки ее сомкнулись. Человек из Нома говорил столь серьезно, что голос его звучал на редкость монотонно. И потом, до чего же скучны все эти разговоры о песке и о метлах, которыми его надо сметать! Девушка откинула голову назад и прислонила ее к стенке.

— Мисс, — молвил Человек из Нома с еще более глубокой серьезностью и монотонностью в голосе. — Я никогда и никого не любил так, как полюбил вас. Я сознаю, что сейчас вам трудно думать обо мне в таком ключе, но не могли бы вы дать мне шанс? Неужели вы не позволите мне познакомиться с вами и попытать счастья: уж я-то постараюсь завоевать вашу любовь.

Голова девушки из «Сибер-Мэйсонс» скользнула по стене и приклонилась к его плечу. Сладкий сон сморил Кларибель Коулби и ей пригрезился вчерашний бал помощников оптовых торговцев рыбой.

Джентльмен из Нома не распускал рук. Он и не догадывался о том, что девушка задремала и к тому же был достаточно мудр, чтобы не расценить ее движение как признак капитуляции. Он пребывал в величайшем и блаженном волнении, но все-таки расценил движение девушки, склонившей голову на его плечо, как некое предварительное поощрение, небольшое продвижение вперед, как некий предвестник его будущего успеха.

Но к бочке меда его удовлетворенности примешалась одна маленькая ложка дегтя. И зачем только он проболтался о своем богатстве?! Человек из Нома желал, чтобы его любили за личные достоинства, а не за звонкую монету.