Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Куда? Не знаю. Я еще не ходил по этой дороге, просто на карте видел, что до трассы тут было где-то с километр. Подумалось:

— Пройдусь до этой трассы. А там посмотрим, что делать дальше.

Окрестности тут я исходил еще в начале весны. За старинными остатками домов был парк. Его, наверное, посадил прежний владелец. Я не думал, что он и сейчас жив, потому что некоторым деревьям этого парка было далеко за пятьдесят лет, а то и более. Он был весь заросший и неухоженный. Деревья в нем были, на мой взгляд, привезены из многих стран мира, в которых побывал их прежний владелец. Когда я бродил по зарослям этого неухоженного парка, то иногда создавалось впечатление, что я и на самом деле находился в каком-то девственном лесу. Настолько были переплены лианы, кое-где росли пальмы, а иногда на лужайке встречалась группки яблочных и грушевых деревьев.

Но когда окрестности парка закончились, то я вышел к полянке, покрытой нежной зеленой травой, за которой стоял солидный особняк современного типа. Когда я прошел вдоль него, то вышел на асфальтированную дорогу, которая и вела к порту. Тогда мое путешествие по окрестностям порта так и закончилось.

А сейчас кое-где вдоль дорожного полотна росли только цветочки. Они то тут, то там пробивались сквозь густую траву.

За воротами порта сразу начинались поля и луга для выпаса животных. Все они были огорожены естественными насаждениями — терновником. Терновник был высажен по периметру всех этих полей и лугов. И сейчас он цвел нежно-желтыми цветами. Издали, посмотрев на них, можно было подумать:

— Какое это нежное растение, так похожее на женщину.

Но, когда подойдешь ближе к нему и присмотришься к этим цветам, то поражаешься. А и в самом деле — женщина. За невинностью и нежной красотой ярко жёлтых цветов тебя подстерегала опасность. Изнутри, из-за каждого цветка, торчали громадные шипы.

Да! Через этот естественный забор из терновника вряд ли бы кто пробрался. Только внизу, где ветки немного не доходили до земли, можно было пролезть ползком, да и то не человеку, а мелкому животному.

Я шёл не спеша, глядя на зелёные луга и цветущий терновник. Дождь перестал. Я даже сложил зонтик и с удовольствием вдыхал теплый, влажный воздух, пропитанный запахом разнотравий. Луга все зеленые. В просветах естественного забора было видно, что то тут, то там на них лежат коровы, вяло жующие свою жвачку, а кто-то из них там и пасся. На других лугах паслись овцы.

Но тут я остановился, мне показалось, что под терновником что-то шевелится. Точно, откуда-то из-под кустов, выскочил заяц. Я застыл как вкопанный. Заяц пошевелил ушами, повертел головой, и вернулся обратно на луг, проскользнув под нижними ветками терновника. Вероятно, там травка была вкуснее. Заяц сделал вид или просто не боялся меня. А я, в свою очередь, не хотел тревожить его.

Слева от меня были уже распаханные поля, что-то на них было уже посажено. Я перешел дорогу, чтобы посмотреть на пашню. А и в самом деле, что-то было посажено на них. Или мне это только показалось. На свежей пахоте были видны цепочки заячьих следов. Кто-то из этих длинноухих, наверное, пересекал дорогу, чтобы побегать и поноситься по этим полям, а потом вернулся обратно на правую сторону дороги, на луга.

Дорога шла немного вверх. Я продолжал свой путь не спеша. Опять заморосило. Но это уже был не дождь. Воздух был настолько пропитан влагой, что мельчайшие капельки влаги так и висели вокруг в воздухе. Комбинезон на мне был довольно таки теплый. Как я был в нём в машинном отделении, так и вышел с судна, не переодеваясь. В рабочих ботинках, в бейсболке, которыми нас снабжали бензовозы и с зонтиком под мышкой. У водителей этих бензовозов, всегда можно было выпросить пару кепок, кружку для чая, какой-нибудь проспект, ручки — всякую мелочь, которую им давали то ли для рекламы, то ли просто она у них валялась в машинах. Эти бензовозы бункеровали нас раз в месяц дизельным топливом. Иной раз интересно было болтать с водителями этих бензовозов. Мужики они были самые простые и обыкновенные. Без всяких выкрутасов. Поэтому мы свободно говорили о политике, о личных переживаниях, о жизни страны. Ну, вообще обо всём, что придёт на ум во время непродолжительной бункеровки. Так что, идя вдоль дороги, я не чувствовал ни холода, ни мороси. Ничего. Просто шел и ни о чем не думал. Был такой дефицит в тишине, и что вот эта тишина сегодня была только вокруг меня. Меня радовало, что вокруг не было ни проходящих машин — ничего. Я остановился, присел на придорожный столбик, который, не знаю для чего, тут торчал у обочины. Потому что обычные километровые столбы (здесь они отмеряли мили) стояли чуть поодаль.