Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Штурман СКР «Стерегущего» старший лейтенант Леша Кузьмин по корабельной кличке Кузя, лежа в маечке и брюках на своей нижней койке в каюте, не сняв ботинок и свесив ноги, играл на гитаре и тихо подпевал веселую песенку:

А тетя Надя не дает,

Трусов резинка душу жмет,

А лейтенант уже снимает пояс

Дверь каюты распахивается и в каюту входит командир БЧ-4 старший лейтенант Александр Ким, второй жилец этой каюты, высокий, черноволосый, черноглазый парень.

— Что за негатив Кузя?

Кузьмин, не прекращая играть мелодию и даже не повернувшись, ответил: — Опять зарплаты не будет. Наш корабельный «финист-финансит ясный сокол» Боря Покатин сказал, что кто хочет получить зарплату, тот должен отказаться от 30 % в пользу финансового отдела флота. Тот, кто согласиться, тот на следующей неделе может получить. А кто не согласен ничего не получит в этом месяце, как и в том — и продолжил петь:

На параде, на параде,

Флот воздушный в небесах.

Стало душно тете Наде,

В теплых байковых трусах.

— Значит зря пришел? Гулял бы себе, занимался своими делами — вздохнул связист — Леха, ну чего ты совсем расквасился — тронул за плечо друга — каждый раз, когда ты поешь эту песню, у меня кошки скребут на душе. Чувствую, что тебе плохо. Хочу помочь и не знаю, как.

Леша положил гитару на койку и сел. Потянулся, закрыл правый глаз, и улыбаясь сказал:

— Саня ты знаешь, что душа не лежит проституток Мамонта развозить по клиентам. Да и охранять стоянки автохлама, тоже занятие не для офицера. А придется. Денег то нет совсем. Я же офицер Саня блин, штурман. Я в море хочу, на боевые задания. Зачем меня учили столько, деньги вкладывали? Чтобы я проституток развозил или привезенный из Японии автохлам охранял? Как наши рапорта по увольнению со службы? Не знаешь? К едреней фене с этого флота. Корабли угроблены, денег не платят, мичмана воруют все медное и бронзовое с кораблей и продают барыгам. Флот практически угроблен. «Брест» списан и продан на иголки, «Смоленск» списан и продан на иголки, «Адмирал Грейг» списан и продан на иголки, «Адмирал Эссен» списан и продан на иголки. Ведь это были почти новые корабли океанской зоны. Кто будет Родину от супостата защищать, если понадобиться и с чем? С дубинками? Луки со стрелами наделаем?

— Саша, перечисляя корабли загибал пальцы — неужели там наверху этого не понимают?

— Почему не понимают? Понимают прекрасно — Александр сел на крутящийся стул и повернулся лицом к штурману — только не говори мне никогда, что они ничего не понимают. Все понимают прекрасно. С Москвы командуют ими прохиндеи, зарабатывают на продаже кораблей большие деньги и дают нашим адмиралишкам зарабатывать себе на безбедную старость.

— Не все адмиралы такие, как Душман и Учитель. Вспомни Сатулайнена. Камня не брошу в его сторону. Да и ты наверно.

— Согласен с тобой. Есть нормальные. Вернее, были раньше. теперь все реже встречаются. Вымирают, как мамонты. Саня, а ты, что опять выпил, нашел где-то? — подозрительно посмотрел на друга Ким.

— Чуть. Чуть — улыбнулся штурман — у нашего БЧ-7 спирт оставался на самом дне банки. Вот мы с ним по чуть, чуть — Леша показал пальцами по сколько чуть, чуть — только для настроения. А настроение почему-то сразу понизилось. Ладно, Саша хватит бередить душу. И так, все не так. Матросам жрать нечего. У нас в кают-компании шаром покати. Дохлая мышь повесилась. Ты посмотри, чем их кормят, а что в кают-компании нам дают на столы. Закусить нечем нормально даже после 100 граммов. Штурман опять лег на койку, взял гитару и продолжил свою другую песню:

Как лошади Пржевальского,

Мы ходим тут и там.

А в головах у нас опять

Балдежный трам, там, там.

— Хватит Леха так переживать, что нет зарплаты. Да плевать.

— Ким ты не понимаешь? Чем я буду маме должен помогать. Отец умер. Я один мужчина в семье и должен ей помогать. Пенсия не ахти какая. За отца не платят. Так сходил бы в Челюсти *(ресторан «Челюскин») оторвался бы вдвоем с официанткой Ниной, а так и этого не могу себе позволить. Какой же я офицер? — и опять затянул свою заунывную песню:

Я приглашаю вас сейчас в большой кабриолет,

А почему ответьте мне, опять сказали нет.

Хочу я вас еще разок трам, там, там, там

Поехали скорей со вдвоем и полежим со мной.

Ким постоял, подумал, а потом решился спросить: