Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

В какой-то момент, когда надежды отдать меня в хорошие руки почти не осталось, даже при том, что я уже давно был приучен к лотку, я пришел к своему ловеласистому другу Семе с толстой тетрадкой в сорок восемь листов и тремя часами свободного времени за секретами мастерства. В ответ Сема меня совершенно обескуражил, заявив, что у обольщения нет рецепта, поражения на любовном фронте закономерны, а победы случайны. И в доказательство привел мне историю одного своего ухаживания.

Рыба, по словам Семы, в тот раз попалась крупная, интеллигентная, из хорошей семьи. У него таких еще не было. У Семы обычно всегда имелся туз в рукаве, но с той девушкой колода быстро закончилась. Мой дружок погремел отмычками в замке и понял, что в этом случае придется честно искать ключ.

Сема с интеллигентной рыбой понырял во все богемные пруды Москвы. По признанию друга, столько классической музыки он не слушал с 1991 года, со времен путча и «Лебединого озера» по всем каналам. Кандидатский минимум трех свиданий они выбрали за первую неделю, но диссертацию отправили на доработку. Театры, цирки, музеи, парки, включая «луно» и «зоо», кино, рестораны, выставки, пикники, дискотеки, концерты – Сема со своей избранницей перешерстили всю Москву по туристическому путеводителю от А до Я. И когда ему, подобно Хоботову, в сухом остатке светили только фрески Новодевичьего монастыря, Сема психанул.

Прямо посреди очередного такого неспешного свидания в ритме «Болеро» Равеля Сема решил закончить свое хождение по мукам. Но просто разреветься и убежать в ночь, как часто поступают мужчины в подобных случаях, он не хотел: театры, цирки и музеи взывали к отмщению. Сема собирался заколотить такой гвоздь, чтобы этой панночке было больше неповадно вставать и шляться, смущая честных хлопцев. Он судорожно оглядывался вокруг, придумывая, чего бы такого отчебучить. В этот момент они остановились возле какого-то длинного здания, на вид развлекательного центра, на фасаде которого мелькали вывески: «фитнес-центр», «ресторан», «сауна».

На улице стояла зима, было холодно.

– Предлагаю зайти погреться, – предложил Сема.

– Звучит заманчиво, – улыбнулась девушка, разглядывая витрину ресторана.

– Отлично, пошли в сауну, – торжественно ляпнул Сема, едва не опустившись на одно колено.

Он понимал, что сейчас интеллигентная рыба даст ему хвостом по морде и очень на это рассчитывал. Мой друг устал быть героем революционной песни про матроса Железняка, который шел на Одессу, а вышел к Херсону.

– А пошли! – внезапно ответила девушка.

В смысле, не к Херсону, а в сауну. От неожиданности Сема вспотел, как будто только что оттуда.

Привратница в сауне подозрительно покосилась на девушку и громко сказала Семе, что «со своим дороже».

– С чем со своим, с алкоголем? – совершенно искренне поинтересовалась спутница моего друга, чистая, непорочная натура.

– Да-да, – поспешил успокоить ее Сема и заплатил привратнице дороже.

Сема с избранницей переоделись порознь в отдельных разнополых раздевалках (сауна, где «со своим дороже», формально соблюдала правила приличий) и встретились уже в кабинке, замотанные в полотенца.

– Так неловко, – призналась ему девушка, – купальника-то нет, пришлось так…

«Неловко! – вопил Сема, пересказывая мне эту часть своей истории. – Ей неловко! Какое, мать его, точное слово! Ты понимаешь, она ведь действительно без задней мысли это сказала, интеллигенция хренова, типа ей действительно неловко. Но прозвучало-то как в каком-то дешевом порнофильме!»

Я понял, что Семе тогда пришлось нелегко.

Сам он пуритански сидел рядом с ней в гигантских семейных труселях под полотенцем. Дело в том, что он давно отчаялся и перестал одевать на их свидания мужественные боксеры. В тот холодный зимний день он предпочел надежные семейники с начесом и перед сауной не рискнул их снять, так как не понимал в целом диспозиции и вообще какого черта происходит. Сема признался, что он даже подумывал оставить джинсы.

И, хотя до этого ему не раз приходилось бросаться под танк, в тот момент Сема не знал, с какой стороны подползти. Фактически, этих двоих отделяло друг от друга только полотенце и воспитание. Да, и еще Семины семейники с начесом, но это уже за кадром.

Древний инстинкт хищника настукивал в Семиных висках одно: главное – сократить дистанцию. Но Сема сидел парализованный и беспомощный, как во сне. Семейники с начесом не давали ему пошевелиться.