Петр Романенко: Умора (сборник)

– Вы выходите?

– А вам какое дело?

– Я выхожу.

– А мне какое дело?

Так и стоял, пока не вытолкнули. Накричавшись с соседкой (глухая же), баба Вера пришла домой. У ворот ее встретил подсвинок Борис. Его рыло было испачкано яичницей. Это бабе Вере показалось подозрительным. Взглянув на завалинку, она обомлела. На земле валялись одни скорлупки. Она не стала объяснять Борису, что он не прав, а, схватив палку, погналась за ним, намереваясь причинить ему телесные повреждения. Увлекшись погоней, баба Вера не заметила яму, вырытую для хранения зимой картошки, и угодила в нее. Немного отдышавшись и успокоившись, баба Вера стала анализировать сложившуюся обстановку. Яма неглубокая, но выбраться из нее самостоятельно невозможно. Но у нее был уже опыт разрешения таких экстремальных ситуаций. Она опять стала звать на помощь, и опять никто не откликнулся. Она начала выкрикивать политические лозунги, и опять рациональная молодежь не реагировала. Затем она поменяла тематику.

– Свободу Юрию Деточкину! Мир, дружба, жвачка! Спартак – чемпион! Спартак – чемпион!

Вдруг два молодых человека остановились, прислушались и пошли на звук.

– Кто это там вякает про «Спартак»? Баба Вера! Ты почему в окопе сидишь? Война уже давно кончилась.

– Упала.

– Так вылезай, почему ты сидишь?

– Ага, умники, жду ваших советов. Вылезла бы, если бы могла.

– А что тут мочь? Подтягиваешься на руках, забрасываешь ногу на край ямы и выскакиваешь.

Оказав, таким образом, теоретическую помощь, парни двинулись дальше, но один все-таки вернулся, не выдержав воплей и нецензурной брани бабы Веры.

– Нет, баба Вера, вытаскивать мы тебя не будем.

– Это почему же?

– По идейным соображениям.

– По каким таким соображениям?

– Дело в том, что мы болельщики «ЦСК».

– Да в гробу я видела ваш «Спартак» и ваш «ЦСК».

– Про «Спартак» – это правильно, но «ЦСК» не тронь, это святое. Своим «Спартаком» ты нанесла нам моральный ущерб, бутылка с тебя за моральный ущерб.

– Нет у меня самогона, Валера заходил.

– Ну, раз Валера побывал, тогда вопросов нет. Будешь должна нам бутылку.

В конце концов вытащили все-таки бабу Веру из ямы. «Ну и наглая эта молодежь, – подумала она, – хоть подсвинок Борис, хоть эти хлопцы – все одинаковы», – и пошла в избу отдыхать от пережитых потрясений.

К нам приехал из Якутии дядя Егор, знатный оленевод, мудрый и опытный человек. Но вот от цивилизованной жизни он сильно поотстал. Вот уже тридцать лет после армии живет в тундре, общается только с оленями. Многое забылось, стерлось из памяти, пришлось осваивать заново. Первое, что его поразило в городе, – это легковой автомобиль. Что за зверь такой? Глаза большие, то ли мычит, то ли рычит и бегает шибко быстро. Долго он его рассматривал со всех сторон, заглядывал в салон, под капот. Наконец, заглянул под задние колеса, догадался: «Самец, однако». Так же долго пришлось объяснять ему, зачем у нас в пятиэтажном чуме унитаз, по нужде ведь можно выйти во двор. Всем известно, что унитаз по-чукотски – это две палки: на одну вешают одежду, когда присядут, другой отгоняют волков.

– В городе так не делают, да и люди кругом, – говорили мы ему.

Тогда он выходит и кричит.

– Люди! Люди!

Из окон высовываются любопытные.

– Отвернитесь.

И справляет нужду. С теплотой вспоминает свою далекую цивилизованную жизнь – службу в армии. Когда он вернулся, земляки его спрашивали: «Небось, посмеивались там над тобой, рассказывали всякие анекдоты про чукчей, говорили, мол, чукча тупой?».

– Нет, самый тупой был армянин, он все думал, что чукча – женщина.

Служил он справно, добросовестно, ему доверяли разные ответственные дела. Однажды ему поручили серьезное задание – осуществлять пропуск на совещание, где обсуждались какие-то важные секретные вопросы. Поставили Егора у входа и сказали: «Пропускать только тех, кто знает пароль. Пароль – это такое секретное слово. Разглашать его нельзя. На сегодня пароль “Ямал” – полуостров такой есть».

И вот прибывают участники совещания. Подходит прапорщик.

– Стой! Пароль Ямал знаешь?

– Знаю.

– Проходи.

Идет офицер.

– Стой! Пароль Ямал знаешь?

– Нет.

– Ну, полуостров такой есть.

– Есть.

– Проходи.

Прошло некоторое время, дядя освоился, начал выходить из дома, знакомиться с городом и городской жизнью, а вскоре уже перестал шарахаться от машин и трамваев, стал ездить на транспорте. Однажды на остановке увидел господина, который еле стоял на ногах, обнимая столб.