Михаил Комлев: Доброе утро. Притчи нашей жизни, написанные самыми любимыми и знаменитыми

– Что ты его остановил?

– Ну, Алла Борисовна, вы же вышли, – начал говорить человек, заикаясь.

Отодвинув его рукой, она обратилась ко мне:

– Проходите, молодой человек, проходите!

Сама того не подозревая, примадонна спасла меня от фиаско.

Я сказал: «Спасибо» – и побежал дальше. Через пять минут я задавал уже свой первый вопрос Ирине Александровне.

Когда мы переехали из Ростова в Баку, у нас был азербайджанский язык в школе. А так как до меня этот предмет уже изучался, то для меня это был темный лес .

После диктанта я получила тетрадку, где живого места не было, все слова по два, три раза зачеркнуты. Приходит учитель наш и спрашивает:

– Как вы думаете, сколько Аллегрова получила по диктанту?

Я думаю, неужели я что-то смогла написать? Ну не 5, не 4, не 3, не 2.

– А что?

– 0.

Такая запись в тетради в виде нуля у меня тоже была, потом меня освободили от этого предмета .

Было много и других веселых историй, которые вы прочитаете в этой книге.

Виктор Рыбинвспоминает случай, когда они с Натальей Сенчуковой, гуляли по набережной и ели чебуреки. Вдруг кто-то вздумал схватить Наталью «за мягкое место». Виктор сначала врезал с размаху, а потом, получив извинения, дал обидчику автограф.

Анита Цойв 90-х годах работала на рынке. Рядом стояли соседи, которые торговали искусственными цветами. Однажды в 40-градусный мороз по ряду шла парочка, хохлушка дородная, которая приехала за товаром, и ее муженек. Увидев цветы, он обернулся к ней и сказал:

– Ой, дорогая, не купить ли нам цветочков до дому?

– Ты что, сдурел что ли, они завянут по дороге.

У Ани Семеновичесть смешной случай «про еду». Однажды на сцену поклонник бросил палку колбасы. Певица была такая голодная, что весь концерт думала не о выступлении, а о бутерброде.

Надежда Бабкинавспоминает, как в школе ее обучали езде на гусеничном тракторе. Мотоцикл она освоила, велосипед освоила, кобылу с телегой освоила, дошло дело до трактора, и ту началось самое интересное…

А Диане Арбенинойфанаты подарили сенбернара, которого она выгуливала по утрам. Однажды к ней подошли люди и попросили сфотографироваться. Когда получили согласие, то попросили Диану подержать камеру, взяли у звезды поводок и сделали фото с сенбернаром. Диана осталась неузнанной, чему была чрезмерно рада.

Я никогда не забуду, как первый раз приехал на съемки к Станиславу Садальскому.

Мое внимание привлекли картины, которые были повсюду. Складывалось ощущение, что я попал в галерею с редкими полотнами. Настолько все было изысканно и со вкусом. Теперь я понимаю, почему станция, на которую я приехал, называется Третьяковская. Раритетный стол в центре комнаты, над ним шикарная люстра, кругом вазы, фарфор, книги.

Камера была установлена, и я приступил к интервью.

– Станислав, добрый день! Вы всегда играете комедийные роли, интересно, а в жизни вы любите, когда над вами смеются?

– Вы знаете, как сказала однажды моя любимая актриса Людмила Целиковская: «Давно не говорят, что я “б…”, теряю популярность». Мне нравится, когда меня куда-либо приглашают, дураки всегда нужны, я и сам посмеиваюсь: «Кабы не было нас, дураков, как бы поняли, что вы все умные».

После интервью Станислав пригласил всех к столу и угостил вкусным обедом. Напоследок он спросил у меня:

– Скажите, Миша, у вас есть еврейские корни?

– Нет, – ответил я.

– Обманываете, еврейский мальчик.

Звезды всегда на виду: на экране, на сцене. Мы думаем, что не встретим их в обычной жизни, а встречаем – не узнаем.

Татьяна Устиновавспоминает случай, как с сестрой опаздывали на поезд, который уходил с Ленинградского вокзала.

Зима, метель, очень холодно. За нами бежит дяденька. Он нас догоняет и говорит мне:

– Можно ваш автограф?

– Да, конечно.

Я достаю из сумки замерзшую ручку, она не пишет, дяденька ждет, метель, блокнот весь мокрый, ручку отогреваю и пишу:

«Василию Васильевичу от Татьяны Устиновой. Расписываюсь».

Отдаю дяденьке, очень холодно, бежим дальше. Дяденька бежит за нами. Мы останавливаемся.

– Что такое, Василий Васильевич?

– А что вы мне тут написали?

– С наилучшими пожеланиями, – говорю я, мне очень холодно , – от Татьяны Устиновой.

Дяденька мне говорит оскорбленным голосом:

– А зачем вы мне это написали? Вы же Дарья Донцова.