Нина Ленегор - Фраерок везухи в стиле Эмо

– Я знаю – имя тебе дали в память о бабушке…

– Тоже мне секрет, будто пин-код банковской карточки Сороса выдал! И что теперь, мы – родственники? По-свойски, можно вваливаться к нам домой?

– Пацаном я влюбился в Марго. Лет тринадцать мне было, а ей – чуток больше двадцати. Как-то даже с бельевой верёвки тайком её ночнушку снял, в обнимку спал… Не знаю, догадывалась она или нет, что я по ней сохну… В окна подглядывал, к мужу ревновал, даже убить его задумывал. Неожиданно рано она померла, твою мамку Маринку совсем маленькую сиротой оставила. Давно это было, на могилку к Марго я цветочки до сих пор ношу.

– Ах, как мило – «мыло» Болливуда! Слёзы-сопли индийского кино! – Бесчувственная ты какая-то… Вот скажи, тебе сейчас сколько годков? – Сто одиннадцать! Разве не заметно?

– Не спеши, девочка, стариться, успеешь! Поди, лет шестнадцать – семнадцать! – А хоть сколько, тебе-то какое дело? – фыркнула Рита.

– Сильно ты похожа на ту Маргариту, хотя поганишь себя черными мазилами вокруг глаз, губы, ногти. Вместо бровей, металлолома натыкала… В ноздрях заклёпки… – Не заклёпки, а персинг! Бе-е-е… – не поскупилась на негатив Рита.

– Мать моя женщина! И на языке головка булавки… А если ненароком проглотишь? – ахнул Семён.

– Yes! – будто стоп-кран дёрнула Рита.

– Всё равно, ты мне нравишься! – Абзац! Зашквар! Ты, дед, видать, дурку словил! Белка бьёт в голову? Вали отсюда подобру-поздорову! Сейчас родоки вернутся! У меня папа, знаешь кто? Бывший десантник! Сослуживцы его «Барс» до сих пор называют! Враз голову тебе оторвёт, хребет через колено хрястнет!

– Не вернутся они, уехали на пикничок, водочку попивают, шашлычком закусывают! – Тогда…, тогда я милицию сейчас вызову! – задрожал голос Риты.

– Та, ну её эту милицию, кому она может помочь? Иди ко мне, моя куколка, приголублю тебя! – Что-о-о…? Приголубишь…? Только прикоснись ко мне своими грязными лапами! Не твоя я куколка, урод! Не трогай меня! – взвизгнула Рита.

Она беспомощно забилась за тумбочку в углу комнаты. Семён схватил её за локоть, резко потянул к себе. Тумбочка перекинулась ему на ногу. Семён запрыгал на месте, зашипел.

– У, сука… Отбежав, Рита схватила утюг с гладильной доски – швырнула в непрошеного гостя. Утюг с отпущенным шнуром воздушным змеем пролетел через всю комнату и воткнулся в зеркало, оставив роковую трещину. Рита бросилась наутёк. Семён догнал, поднял её на руки. Как обезьянка, она цеплялась за лутку двери, шкаф, спинку кровати, визжала, отбивалась руками, ногами. Но мужик сильный, и вот уже Рита бессовестно распята на родительской постели, с неё срывают майку, шорты. Бешено зашипел Обормот, спина горбом, хвост ершом, динамитом рванул с подоконника. Цветочный горшок с «пафиопедилум сукхакула» грохнулся на пол и взорвался. Осколки итальянской керамики, комочки земли, веточки нежной орхидеи, поднявшись в воздух, медленно осели на пол. В хищном прыжке Обормот мёртвой хваткой впился когтями в ногу Семёна.

– Откуда ты взялась? С того света, что ли? Не кусайся! Я сказал, не кусай-ся-я! У, зараза! Расцепи зубы-ы! А-а-а-а-а! Больно-о-о-о! И ты, котяра блохастый, отвяжись! Не царапайся! Убери когтяры! Брысь! Пошёл вон, скотина! – вдруг завопил Семён.

Схватившись за окровавленную щеку, он отпустил Риту и метнулся к входной двери, на ходу отбиваясь от Обормота, без оглядки выскочил из дома.

Ошарашенная Рита поднялась, натянула одёжку, убрала волосы с лица. Вместо Семёна, как из тумана, девушка со знакомыми чертами лица. Чинно обтирает уста батистовым носовым платочком с кружевной окантовкой.

– Я прокусила Семёну щеку, вот он тебя и отпустил. Сбежал… – голос смирный, монотонный, будто вода журчит из поломанного крана.

– Так, значит, это ты того гада укусила? – изумилась Рита.

– Да, я щеку прокусила Семёну, а котик ему ногу искромсал. Не волнуйся, дорогу сюда Семён теперь навсегда забудет.

– А ты кто? Откуда взялась?

– Маргарита я…, бабушка твоя…

– Ба-бабушка? Маргарита? Та самая, которая давным-давно померла? Хочешь сказать, ты – привидение? – ошарашилась Рита.

– Да, привидение. Не просто привидение. Я – Справедливое Привидение. – Ха-ха-ха… Справедливое Привидение… Один восторг и два изумления… Стихийный Хэллоуин… То престарелый секс маньяк приблудился, то девушка – родная бабушка… Так я и поверила… По ходу, ты с того света, и я сейчас должна уписываться от ужаса… – невесело хохотнула Рита.

– Не надо уписываться от ужаса, не для того я здесь, чтобы тебя пугать…