Елена Сафронова - Все время вперед!

…У Таисии Панасенко вошло в привычку зазывать в свой кабинет юного Бронислава Бареткина, когда он приходил на занятия химического кружка. Его, чтобы не создавать дыр в штатном расписании, вести директриса пригласила свою приятельницу, зачуханную педагогичку из средней школы, довольную свалившейся на нее синекурой больше некуда. За неожиданную милость химичка усердно доносила начальнице обо всем, что творилось во Дворце, и чего якобы не знала сама Панасенко. Гранд-дама потчевала Броню хорошим по тем временам чаем «со слоном» и с улыбкой, которая самой директрисе казалась мягкой, ласковой и материнской, расспрашивала о семье, о папиной работе, о маме, которую Таисия Панасенко уважительно называла коллегой по руководящей работе – и всегда передавала ей приветы и поздравления к праздникам. Маму Бареткину папа Бареткин могучим рывком перетащил из детского садика завучем по воспитательной работе в английскую спецшколу. Броня рассказывал со встречной, сладкой и непроницаемой улыбкой. Таисия Панасенко, понятное дело, хотела заручиться поддержкой Бареткина «на случай» – и ей казалось, что через этого толстого межеумка она плавненько входит в золотую семью Харькова. Бронина любезность и вежливость казались Таисии Панасенко, ярой дочери простого украинского народа, признаком дурачины. Они-то и ввели директрису в необъяснимое заблуждение… и ее информаторша сваляла дурака. Мартовским утром 1988 года в директорском кабинете противно скрипнула дверь, и вошедшие молодчики синхронно сунули Таисии Панасенко под нос кумачовые корочки, а потом стали наперебой, играя в «злого» и «доброго» следователя, задавать одинаково неприятные вопросы: куда девалась государственная дотация, выписанная Государственным комитетом СССР по народному образованию Харьковскому ДСШ, как одному из десяти лучших учреждений дополнительного образования страны, на установку в студии информатики списанных из НИИ компьютеров? Приобретен ли хоть один компьютер Харьковским ДСШ? Имеется ли какая-то связь между тем, что до сих пор ни один компьютер Харьковским ДСШ не закуплен, хотя деньги выделены к началу текущего учебного года, то есть шесть месяцев назад, и тем, что на дачном участке Таисии Панасенко осенью вырос фундамент и первый этаж скромного дачного домика из белого кирпича – и, судя по тому, что строительство до тепла законсервировано, над первым предполагается второй этаж?… Отвечая на вопросы, как сомнамбула, Таисия Панасенко крутила в голове лишь одно: «Кто же капнул? Кто? Кто?!». Не раз и не пять она вспомнила, что план и смета на строительство домика лежали у нее на столе неубранными, пока она поила Броню Бареткина чаем. Но допустить, что мальчик из интеллигентной семьи разобрался, что это такое, да понял про утайку кое-какой – мизерной, право слово! по сравнению с иными хищениями! – доли социалистической собственности на строительство дачки, да понес свои догадки куда надо … Откуда узнали? – вопросила она у сотрудников отдела со свистящим – точно факир убаюкивает кобру – названием, подавшись вперед, рухнув грудью на стол. Был сигнал бдительного советского гражданина, – многозначительно ответили ей. Панасенко на куски рвалась от противоречий. То ей казалось, что, кроме Бареткина, решительно некому ее заложить, то, наоборот, что на это способен весь персонал Дворца, включая ее тишайшую приятельницу, только не младой Броня… И не дано ей было узнать, ни в кабинете, который пребывал в статусе «ее кабинета» последние томительные минуты, ни в другом кабинете, построже и посуше, ни в камере предварительного заключения, что сигнал был на деле приказом «сверху». И поступил непосредственно от Георгия Потаповича Бареткина. После того, как с ним поговорил сын, пришедший домой с занятий.

После освобождения (спустя три года, срок до семи лет, дали ниже низшего предела за прошлые заслуги на ниве внеклассной работы со школьниками, освободили досрочно за примерное поведение) у Таисии Панасенко был выбор: опять втираться в доверие к семейству Бареткиных и окольными путями выяснять, ни при чем ли они, случайно, к ее негаданной беде, или не здороваться ни с кем из них на улицах, делая вид, будто не знакома. Бареткины облегчили опальной педагогине выбор. Встретив ее в парке, подросший Броня Бареткин посмотрел прямо ей в лицо пустыми круглыми глазами светло-желтого цвета – и ни один мускул… ну, это перебор… ни одна жилка, скрытая горкой розовой плоти, не дрогнула в его невозмутимом лице. Таисия Панасенко окаменела. Броня спокойно прошел мимо.