Борис Юдин - Город, который сошел с ума (сборник)

Мы вышли из трамвая и дружно пошли на вожделенную природу. Со стороны на нас глянуть – картина Айвазовского. Впереди Виталий Константинович всем телом наклонившийся вперёд и напоминавший бурлака на Волге с картины… как там его? – классика, одним словом.

Следом катился колобком Григорий Евстигнеевич в спортивных рейтузах с пузырями на коленках и голубенькой майке.

А там уж и я. Не берусь говорить, как я выглядел – самому себе похвалы воздавать – это нескромно.

Но, думаю, не менее достойно, чем мои друзья.

Парк нас встретил долгожданной прохладой. Мы устроились в густой тени дубов у фонтана. Там было хорошо. Ветерок время от времени швырял фонтанную пыль в лицо, и от этого становилось приятно и поднималось настроение.

Григорий Евстигнеевич, – а он вообще мужик хозяйственный, – постелил на лавочке чистую газетку. На газетку порезал хлебушка. Рыбку выложил. Открыл и налил в пластиковые стаканчики запивон. Водку он светить не стал – мало ли кто увидит и чем это обернётся. И это он правильно сделал. Бережёного Бог бережёт. Налить-то и в портфельчике можно.

Можно уже было начинать, да Виталий Константинович, как интеллигентный человек, забеспокоился:

– Где же тут руки можно вымыть, судари вы мои? Как же это получается?

Потом Виталий Константинович пошёл мыть руки к фонтану, чаша которого была как раз вровень с землёй. Он мыл руки, а сам всё говорил о гигиене, пока не уронил очки в воду. А каждый знает, что без своих очков в стальной оправе Виталий Константинович, ровно слепой. Поэтому Григорий Евстигнеевич разделся до трусов, принял глоток для храбрости и профилактики острых респираторных заболеваний, и нырнул в воду. Уж не знаю какой там ныряльщик из Грнгория Евстигнеевича, только с третьего нырка он очки нашёл. После чего оставалось только выпить за успешное завершение абсолютно безнадёжного мероприятия. Что мы и сделали.

Потом Григорий Евстигнеевич, дабы приобрести приличный вид, снял мокрые трусы, надел трико на голое тело, а трусы, выкрутив как следует, водрузил на голову ввиде чалмы для прохлады. Он вообще большой затейник, наш Григорий Евстигнеевич. Другому за жизнь того в голову не придёт, что Григорию Евстигнеевичу за пять минут блызнет.

Когда перестали жевать салаку, Виталию Константиновичу снова припёрло мыть руки, но Григорий Евстигнеевич его жёстко осадил.

– Ты куда поднялся? Ты в этой воде не только микробу смоешь, ты от этой воды триппер в дом принесёшь. Я там видел…

Но что там Григорий Евстигнеевич видел, так и осталось тайной. Но, я думаю, что ничего хорошего он там не увидел, потому что крутил Григорий Евстигнеевич головой с явным отврашением.

Хорошо, сударь, – согласился Виталий Константинович. А согласившись, как человек, вытер руки о штаны и стал закуривать.

Закурили и мы.

А как только закурили, так и настало время для светской беседы.

Виталий Константинович уже было открыл рот, чтобы похвастаться, как ему двадцать лет тому назад вырезали грыжу и как он себя геройски вёл, и что при этом говорил доктор и прочий медперсонал. Хотел Виталий Константинович похвастаться, да Григорий Евстигнеевич опередил:

– Вот до чего у нас народ на кражи выдумчливый. Этим немцам, или америкашкам и за большие доллары ихние фантасты того не напридумывают, что наш простой мужик даром сообразит. Нет! В этом деле наши ихним замухрышкам сто очков вперёд дадут. А потом догонят и добавят. Вот к примеру, напарнику моему Витьке загорелось дачу покрасить. Ну, какая там дача? Одно название – фазенда. Только если загорелось, значит надо краску доставать. А у нас в цехе как раз была. Немеряно. Только проблема, как вынести. Вот Витёк одолжил у путейцев оранжевый жилет, взял ведро с краской в левую руку, а в правую кисточку и пошёл прямо по подъездным путям мимо вохры. Подошёл к воротам кричит вохровцу на вышке – Открывай! Уснул, что ли?

Тот свою морду выставил, пропуском интересуется.

– Какой тебе пропуск? – отвечает Витёк, – Не видишь что ли, дурила, что велено шпалы пронумеровать? Открывай, а то до обеда не управлюсь.

Так и ушёл вместе с ведром. По шпалам. Голова. Мы потом так это дело обмыли, что этой краски десять вёдер купить можно было. Так ведь не в деньгах счастье.

– Да… – задумчиво произнёс Виталий Константинович – Да… Бывает… Только я вам скажу, судари мои, что это уж кому какое счастье. Тут уж не угадаешь, как карта ляжет. Тут уж… – В этом месте Виталий Константинович прервался на минутку, внедрил очередную порцию, чтобы посторонним трёпом не задерживать конвейер, заел рыбкой и аккуратно вытер губы тыльной стороной ладони, а руки о штаны. А, приведя себя в порядок, продолжил – Вы конечно помните, судари мои, что как только мы от России отъехали и случилась свобода вместе с демократией, так Россия объявила экономическую блокаду. В то время у нашего пивзавода дела в конец разладились, поелику мы лишились огромного рынка сбыта. Да к тому же в Белоруссии задержали два наших вагона с хмелем, которые шли из Польши и почему-то были уже проплачены.