– "Без дураков", - с дурацкой улыбкой ответил басист. - Мы, кстати, будем играть со Шлезинским. Достали меня эти уроды, постоянно шпуняют за то, что я слов не помню! Пусть теперь Шлезинского достают!
– Это круто! - оценил Дамкин. - "Левый рейс" и Шлезинский, на мой взгляд, легко затмят "Битлз" и "Роллинг Стоунз" вместе взятые. А где эти уроды, которые тебя так достали?
– Сегодня у них утренняя пробежка. Решили за пивом сбегать.
– А ты что же не побежал?
– У меня сегодня утренняя гимнастика, - сказал Витя, помахивая палочками. - Пока Игоря нет, я на ударной установке разминаюсь!
В подтверждение своих слов он со зловещим выражением лица опять прошелся по всем барабанам. Оба литератора схватились за свои уши.
– Видал!
– Старик, может хватит долбить по барабанам, в ушах даже заложило! вяло запротестовал Стрекозов.
– Это еще что! - снова почему-то обрадовался басист. - Вы еще не слышали наш новый саунд. Мы в Крыму такие классные штучки прикупили! Слыхали про такой украинский народный инструмент - сопилку?
– Она сопит? - спросил Дамкин.
– Нет, это типа флейты! Блин, у нас теперь такой драйв! Приходите в субботу в Дом Культуры имени Москалева, у нас концерт будет. Мы там под ВИА косим!
Слово "ВИА" Витя произнес с непередаваемой брезгливостью, словно наступил босой ногой на отвратительную каракатицу.
– Хорошо, почему бы не сходить.
– Да, а вы стихов новых не принесли? Мы на ваши тексты таких крутых песен понаписали! Полный улет! В Гурзуфе все девчонки рыдали и вешались на шею нашему гитаристу.
– Мы же не знали, что вы уже вернулись, - сказал Стрекозов. - В следующий раз непременно захватим.
– У нас было классное стихотворение о слоне в зоопарке, мы его отдали на растерзание Шлезинскому, - сообщил Дамкин. - Он вам споет. Крутой хит получился!
Скрипнула деревянная дверь, и к литераторам вышел одетый в халат художник Бронштейн, весь перепачканный красками.
– Привет! - засветился он улыбкой при виде друзей.
– Как новая картина?
– Шедевр, - скромно оценил Бронштейн.
– Он мой портрет рисовал, - сказал Витя. - Бронштейн, покажи им!
Через небольшой пыльный коридорчик соавторы прошли в мастерскую художника. Басист на картине стоял на сцене с бас-гитарой. Его вдохновенно небритое лицо как бы говорило: "Любите меня, каков я есть, потому что я очень хорош!"
Почти всю свою жизнь Бронштейн проводил за мольбертом, поэтому его мастерская была заставлена свернутыми рулонами картин, И хотя художник часто продавал свои работы и раздаривал своим знакомым, картин все равно было очень много, почти как в Третьяковской галерее.
Работы художника брали охотно. Даже у редактора Однодневного висели две картины художника, он все хотел их выкинуть, но жена редактора считала, что через двадцать лет эти полотна можно будет продать за баснословную цену.
(Заметим в скобках, практичная женщина почти не ошиблась. Когда в 1999 году к Однодневным залезли воры, они украли именно картины Бронштейна вместо импортного видеомагнитофона!)
– А вот еще одна из последних работ, - показал Бронштейн. - Я ее вчера написал. Называется "Расстрел очереди в сберегательную кассу на улице Авиамоторная".
Соавторы изумленно разглядывали картину.
– Какой натурализм, - наконец вымолвил Стрекозов.
– Слушай, Бронштейн! - вспомнил Дамкин. - Мы же пришли к тебе с определенным делом!
– Действительно! - подхватил Стрекозов. - Очень важное дело! Недавно мы закончили третью часть "Билла Штоффа"!
– Да ну! Наконец-то! Почитать дадите?
– Ясное дело, - Дамкин достал из сумки пухлую рукопись. - Только надо не просто прочитать, а нарисовать к роману классные рисунки.
– Это можно! - Бронштейн бережно принял толстую папку. - Давненько я не рисовал тушью...
– И главное - побольше рисунков! - потребовал Дамкин. - Тогда можно будет считать "Билла Штоффа" законченным и предложить в какое-нибудь издательство.
– Лучше всего на Западе, чтобы получить в валюте, - мечтательно произнес Стрекозов.
– Кстати, ты как на счет того, чтобы съездить в Крым? Видал, какой басист загорелый?
– Да, он показывал свою разницу.
– Так поехали?
– А кто будет за кладбищем присматривать? - спросил обязательный Бронштейн.
– Да Господи! Попроси своего друга, этого доктора Сачкова. Он для тебя что угодно сделает.
– Он не только для меня, он для кого угодно что угодно сделает, сказал Бронштейн. - Он - классный парень.
– Если б он еще не притаскивал к нам домой всякую фигню с улицы, был бы вообще ангелом! - согласился Стрекозов.
Читать дальше