Павел Асс - Тараканьи бега

– Так это же хороший, признанный литератор! У него скоро роман выходит. На производственную тему, но очень интересный!

– И кто он такой?

– Его фамилия Торчков, - Света опустила глаза.

– Что?! - у Дамкина и Стрекозова на два дюйма отвисли челюсти. Могли бы отвиснуть и на три, но больше не получалось. - В своем ли ты уме? Это же самый большой урод, с которым мы сталкивались! Да мы вот сейчас возьмем вилку, да без ножа его зарежем!

Дамкин обессиленно сполз с дивана, ничто уже не держало его в этой жизни. Стрекозов охватил голову руками и завопил:

– Торчков!

– Да, - повторила Света.

– И ты будешь носить фамилию Торчкова, - прошептал Стрекозов, закатывая глаза и делая вид, что теряет сознание.

Дамкин всхлипнул. Стенающий Стрекозов повалился на Дамкина, и вместе они упали на пол.

– Да ладно вам, не переживайте, - Света тоже шмыгнула носом, а потом неожиданно улыбнулась. - Я пошутила!

– Пошутила? - воскликнули литераторы, и лица их тут же просветлели. Какие мрачные у тебя шуточки! Да от таких шуток можно очнуться в морге. Разрыв селезенки получить!

– Слушай, Дамкин, - предположил Стрекозов. - А что бы ты сказал, если бы очнулся в морге? Представляешь, горы обнаженных трупов...

– Ну... - задумался Дамкин. - Я бы подумал, что попал на нудистский пляж... Светочка, а что это ты так шутишь ни с того, ни с сего?

– Ага! Я секретарша у литераторов, которые ничего не пишут, только пиво пьют! Мне даже стыдно становится...

– Это мы-то ничего не пишем? Да ты что? А это ты видела?!

Друзья бросились бегать по комнате с возгласами: "Где же она? Ты куда ее положил? Я видел ее недавно здесь!"

Наконец поиски увенчались успехом. В руках у Дамкина оказалась папка с толстой рукописью.

– Вот, смотри какой толстый роман! Это "Последние похождения Билла Штоффа" - третья, заключительная часть нашей эпопеи! Мы с Дамкиным уже три дня не разгибаясь работаем, в поте лица, как негры в Южной Родезии, а тут приходишь ты и собираешься замуж за какого-то идиота! Вот, смотри! Как только ты его перепечатаешь, роман можно будет носить по редакциям!

– Как? - удивлялась Света, листая исписанные корявым почерком страницы. - И когда вы успели?

– Недавно был творческий подъем, - скромно потупились литераторы.

– Дамкин, ты самое светлое пятно в моей жизни! - выдохнула Света.

– А я, значит, твое самое темное? - обиженно спросил Стрекозов.

– Ой, мальчики! Не смотря на то, что вы такие поросята, как же я вас все-таки люблю! - вскричала Света и бросилась обнимать авторов "Билла Штоффа".

На следующий день Света принесла четыре перепечатанных под копирку экземпляра романа. Она была в полном восторге.

– Потрясающе веселая книжка! Очень, очень здорово! Лучше, чем в первых двух частях.

– Еще бы! - гордо ответил Дамкин. - Мастерство...

– Литераторы! А вы, действительно, можете когда-нибудь получить Нобелевскую премию по литературе?

– По литературе? - переспросил Стрекозов. - Конечно, получим. А если у учредителей Нобелевской премии совсем крыша поедет, то и по химии тоже!

– Вы все смеетесь! А роман, действительно, получился классный! Какие там главы! Обалдеть! Особенно глава, в которой Билл Штофф помирился с Костлявым Джеком, и они вместе ограбили почтовый дилижанс, а потом скрывались от разозленного шерифа в каньоне Ужасных Видений, варили борщ из кактусов и читали мешки с письмами. Это просто умора! Я не могла печатать! Во мне даже каждая запятая вызывала смех!

– Очень хорошо, что тебе понравилось. Чувствуется хороший вкус, похвалил девушку Стрекозов.

– Слушайте, а почему Билл Штофф в конце погибает? Я так плакала... Вы его потом воскресите, как Шерлока Холмса?

– Зачем? - пожал плечами Дамкин. - Это окончание книги.

– Но еще столько можно понаписать! Например, через пару недель кто-то опять ограбит банк Толстого Сэма, и окажется, что это снова Черный Билл!

– Любая тема хороша до тех пор, пока она не изжила себя, - заметил Дамкин.

– Как говорят японцы, - добавил Стрекозов, - хорошего должно быть мало.

– Как жалко!

– Каждый уважающий себя литератор должен написать трилогию, наставительно произнес Дамкин. - На третьей книжке о Билле Штоффе мы и остановимся!