Павел Асс - Дык, или Как московские Митьки достали питерских

— Пройдемте! — не слушал возражений гаишник.

— Понимаешь, начальник, у меня сосед — такая сволочь — вечно что-нибудь подстраивает. Сегодня еще ничего, бампер открутил, а неделю назад — вообще колесо. Дык, мы тут совсем не при чем!

— Права! — потребовал милиционер, кося глазом и протягивая руку в перчатке.

Антоныч вздохнул и протянул права. Гаишник раскрыл документ. С фотографии на него, весело ухмыляясь, смотрело пухлое лицо Сидора.

Сверив физиономию Антоныча с фотографией, страж порядка пришел к выводу, что перед ним не тот, кто на фотографии.

— Поддельные! — зарычал он. — Пройдемте!

— От заладил! — воскликнул Антоныч. — Дык, ты чтож не видел, что я не с водительского места вылез? Водитель у нас шибко толстый, а машина шибко маленькая. Понимаешь, мы сегодня с утра позавтракали не вылезая из машины, Сидора и разнесло, дык он и застрял там между сидением и рулем. Ему, однако, не выбраться.

Милиционер задумался.

— Нужен водитель!

— Елы-палы! Ну, пошли, — не выдержал Антоныч, — покажу тебе водителя.

Они подошли к «Запорожцу», причем Антоныч по дороге подобрал бампер и спрятал его за спиной.

Гаишник наклонился к окошку, прищуря глаз изучил Сидорову рожу. Сидор при этом осмотре нервно дергался, открывал рот, чтобы сказать какую-нибудь грубость, но вовремя одумывался и молчал.

— Видишь, — сказал Антоныч. — Плохо ему, застрял бедняга. Тужится, а вылезти не может.

Милиционер распрямился.

— А что в багажнике?

— Дык, канистрочка с бензином… Ну, и книжки.

— Открыть!

— Фтородент, открой!

Вася, которого сделали ответственным за все, что лежало в багажнике, выбрался из машины, позвенел ключами и открыл.

— А! — заорал гаишник. — Это что?

— Портвейн, — робко сказал Василий.

— Понимаешь, начальник, у Васи вот тетушка в Ленинграде умерла. (Вася сделал жалобное лицо.) Мы едем поминать. А как поминать без этого самого? Сам понимаешь!

Гаишник подвигал челюстью, обернулся и пристально посмотрел на Антоныча.

— А! — опять заорал он. — А что ты прячешь за спиной?

Антоныч показал бампер от машины.

— Спекулировать запчастями едешь! Пройдемте!

— Дык, — офонарел Антоныч. — Это ж у нас бампер-то отвалился, у нашего «Запорожца». Я ж говорил уже.

— Не положено.

— Чего не положено?

— Не положено, — уперся гаишник.

Вася Фтородентов втихаря закрыл багажник, сунул ключи в карман.

— Чего мы сделали-то? — добивался вразумительного ответа Антоныч.

— Не положено, — твердил твердолобый мент. — Пройдемте.

— А! — осознал вдруг Фтородентов и снова открыл багажник. Гражданин начальник, а вот за упокой моей любимой бабушки… — он протянул дорожному стражу бутылку порвейна. — Помянуть-то надо!

— Не положено, — буркнул гаишник, но бутылку взял, обошел вокруг машины, посмотрел на номер, повернулся к митькам спиной и зашагал к своей будочке, помахивая в левой руке жезлом, в правой бутылкой портвейна.

Антоныч и Василий по-быстрому залезли в машину, Сидор нажал на педаль, «Запорожец» громко чихнул и сорвался с места.

— Дык!.. — сказал Антоныч.

— Елы-палы, — подтвердили Сидор и Серега.

Василий погладил Мирона и опять уткнулся в окно.

«А как там без меня Настенька?» — думал он…

— Свобода!!! — орал Антоныч, высунувшись из окна. Его волосы были откинуты назад встречным ветром, он блаженно жмурился, показывал язык машинам, которые обгонял их «Запорожец», и орал.

— М-м-м, — радостно мычал Сидор, подпрыгивая за рулем. Навстречу неслись белые полосы, «Запорожец» подпрыгивал на обычных для советского шоссе ухабах.

Счастливые Васька и Серега, обнявшись, выкрикивали «Матросскую тишину». Мирон на коленях у Василия истошно вопил. В общем, всем было хорошо.

Но тут резкий милицейский свисток заставил Сидора опять обругаться и затормозить. Все обернулись к заднему стеклу. В десяти метрах стояла милицейская машина, и от нее шел к «Запорожцу» гаишник, точная копия первого. Гаишник точно также постукивал по ноге жезлом и преглупо ухмылялся.

— Холера! — сказал Сидор. Было видно, что и к этому гаишнику он не пойдет.

— Если дело пойдет такими темпами, — проговорил Фтородентов, готовя ключи от багажника, — не проехав и пол пути до Питера, мы растеряем весь портвейн.