Теренс Пратчетт - Кот без дураков (пер. В.Ланчиков)

У тех, кто склонен согласиться со шредингеровской теорией, нет оснований тревожиться за будущее Настоящего кота: когда последний человек на Земле высунет нос из своего бункера, он увидит, что перед дверью сидит кот и терпеливо дожидается, когда откроют холодильник.

Да тут и теории разводить незачем. И так ясно, что умением выживать в любых условиях Настоящие коты владеют виртуозно. Назовите еще хоть одно животное, которое кормят не за то, что оно приносит пользу, охраняет дом или звонко щебечет, а потому, что, наевшись, оно ходит довольное-предовольное. И урчит. О, урчание не пустяк! За урчание кошкам прощается все: жалобы малыша, напуганного «кем-то страшным под кроваткой», едкий запах, изредка разносящийся по дому, дикие визги в четыре часа утра. Одни животные растили клыки, другие — ноги, третьи развивали мозг, а кошки довольствовались тем, что умеют звуком засвидетельствовать свое хорошее настроение. Казалось бы, в великом состязании, именуемом эволюцией, урчание помогает не больше, чем кроссовки из бетона. Но оказалось, что благодаря этой способности кошки оставили многих других животных далеко позади. Вспомните, что приходится терпеть человеку от своих двуногих собратьев — так как же ему было не оценить кошачье урчание? Кошки прекрасно устроились в мире, созданном по законам природы и живущем по законам человеческим. Так устроились, что мое почтение. Урчание — это ведь означает: «Доставь мне удовольствие, не пожалеешь». Чтобы уразуметь, как безотказно действует это предложение, создателям рекламы понадобились века. А когда уразумели, торговля пошла как по маслу.

В этом Настоящим котам надо отдать должное.

Им ведь попробуй чего-нибудь не отдать! Только зазеваешься, а они хвать — и наутек.

Приятно все-таки думать, что если будущее окажется не таким мрачным, как предсказывают — то есть если будущее вообще будет, — то и через сотни лет среди куполов и трубных переходов космической станции, вращающейся вокруг Земли, можно будет увидеть знакомую картину. Возле биомодуля стоит человек с волевым подбородком, знаток по части добычи полезных ископаемых на астероидах. Стоит и колотит ложкой по пластмассовой миске.

И если у него есть хоть сколько-нибудь житейского опыта, орет: «Шасть!» или «Плюх!»

Конец

В результате жарких дебатов комиссия сочла необходимым отметить, что это утверждение не распространяется на следующие категории собак: маленькие белые терьеры с недюжинными умственными способностями, преданные старые дворняги, которых, несмотря на дурной запах, мы все-таки любим, и огромные пыхтящие сенбернары, которые за один день потребляют столько протеина, сколько человеку хватило бы на год, но зато понимают каждое слово (правда-правда) и вообще стали нам как родные.

Речь идет о стихотворном цикле Т.С. Элиота «Популярная наука о кошках, написанная старым Опоссумом», который лег в основу мюзикла Э. Ллойда Уэббера «Кошки». (Примеч. пер.).

Понятное дело, в такой ситуации хочется назвать кота как-нибудь позаковыристее, обыденные прозвища тут не годятся. Так что готовьтесь заранее: когда стоишь, прислонившись к холодному как лед расширительному баку отопления, и обертываешь окровавленную руку страницей бесценного старинного комикса, напрягать фантазию недосуг.

Начать с того, что там были бы нормальные уборные.

Если бы Франциск Ассизский выращивал спаржевую капусту и в один прекрасный день обнаружил, что из-за частых визитов на грядку Паршивогососедскогокотяры пожелтел уже последний росток, тут и святой последовал бы примеру моего родственника.

Если не считать вил, но мы такие методы не одобряем.

Намек на эпизод из фильма Ф. Копполы «Крестный отец»: желая запугать своего недруга, мафиози кладут ему в постель отрезанную голову его скаковой лошади. (Примеч. пер.).

Т.е. он невоспроизводим и ничего из него не получится.

Т.е. находится в неопределенном состоянии. В соответствии с принципом неопределенности Гейзенберга.

Хотя поверить в него могут не все. Это ведь как опыт с братьями-близнецами: один остается на Земле, а другой со скоростью света переносится на Сириус и тут же возвращается. А вернувшись, узнает, что его брат уже стал дедом и развернул бойкую торговлю овощами в Брэдфорде. Откуда, спрашивается, это известно? Кто-нибудь видел этих братьев своими глазами? И кстати, как там на Сириусе?