Что-то меняется!
У МЕНЯ болят мышцы ног, рук и пресса. Как будто я сама рожаю. Даже чувствую, как щенки во мне шевелятся. Непреодолимая сила искусства!
Ой, слушайте, ее трясет. Что за дрожь такая?! Аж уши дрожат… Мама дорогая… Пора забираться на антресоль… Только вот не роет она! И за мной перестала ходить, хотя держит в поле видимости. Загон, кажется, ей не приглянулся. Полночи вчера сидела с ней там, уговаривала. Лежит, слушает, я встаю — она встает. Ничего не понимаю в этом зоопарке!
Но мы, кажется, на исходную позицию вышли. Господи, спаси… Не роет, но ходит. Место ищет? А пыхтение это мне в страшных снах будет сниться — впечатление оставляет сильное.
Говорю Варе: «ИДИ РОЙ! Иначе я не пойму, что ты рожаешь!» Что делать?!
Все, конец! РОЕТ!
Заходим на посадку в родильный ящик! База, прием!
Варварята появляются на свет
Канун
Не знаю, за что схватиться, поэтому хватаюсь за клавиатуру. Обстановка бодрая, как перед первым балом Наташи Ростовой. Нервное оживление с предвкушением чудес. Всем, кому требовалось, позвонила. Велели расслабиться и ждать, но не их, а процесса. А чего расслабляться-то, я и не напрягаюсь. Мне, черт его подери, весело почему-то! Что за ерунда?
Собака гулять хочет. Явно зовет меня на улицу. Я боюсь на улицу! Вдруг она там родит? С ниткой, что ли, бежать? С ножницами? Может, мы пока как-нибудь без улицы?
Температура 37,4. На улицу сходили, там какие-то уроды косить траву вздумали и гудят своей адской машинкой. Я на них заорала, как пожарная сирена: «У меня собака рожает, лыжню!» Уроды испугались.
Заводчица ОЛЯ приехала! Счастье!
Видите ли, девочки-мальчики,… быстро сказка сказывается… Схватки…, сперва дремала…, потом дрожала. Опять легла пыхтеть… Так и сидим, втроем в загоне, гладим. Короче, тишина пока. Нет, вот опять дышит…
Блин, с полудня пыхтим, время уже 5 вечера. Это уже ни в какие ворота…
Слушайте, а роды в прямом эфире — это вы хорошо придумали, и я, как космонавт на орбите, единственная ниточка, пуповина… — это выход в форум. Спасибо всем, кто с нами!
Если схватками называются э-э… судороги, которые по ее телу прокатывали, то были. Еще какие! У меня впечатление, что я скоро от этих пыхтений двинусь, не в смысле «надоело», а просто такое дыхание задает ритм… Поймала себя на том, что сама так дышу. Собака ходит ходуном, трясется, пыхтит, но… не рожает.
Спать мы, конечно, не стали: только я подошла к кровати — началось страшное волнение, скулеж, страдальческие глаза и дрожь с элементами тайфуна и цунами. Потом мы побежали на улицу и рысцой назад. Но все-таки я отдохнула и даже прочитала десять страниц книжки про любовь и убийство. В данный момент раздумываю над тем, как все-таки обустроить загон? Чтобы все надолго и в то же время практично и непромокаемо.
Может, спать завалиться? Типа — акушерский блок закрыт, приходите завтра, в рабочее время и строго по записи! Уже скоро 10 часов, как пыхтим… Интересно, ей самой не надоело?
Мы все пыхтим, развлечение последнего часа: бегаем на улицу, дольше одеваюсь и двери закрываю. Присела — и стрелой домой. Во второй раз что-то, видать, попутала: даже не присела, вышла, покружила и бегом в подъезд, а теперь вон опять рвется. Я ей говорю — да ладно, давай дома… Пыхтит… Слюна капает, тело дрожит, но я к этому как-то даже привыкать начала. Загон ей сварганила супер-люкс, с клеенкой, пеленками, ковриками и прочим — все по науке!
А вот и они сами…
Мы уже почти сутки пыхтим. Шутку придумала: «Чего пыхтим, кого ждем?» А над другой присказкой — «Я тебе что, рожу?» больше не буду смеяться никогда!
Все трое опять сидим в загоне. Пузо мячом, морда кирпичом. Кто рожать-то будет? Пушкин? Адмирал Иван Федорович Крузенштерн?
Не везет нам в родах — повезет в любви. Как пить дать — повезет. Температура 37. У меня!
Собака у меня замечательная. Спать легла. Тело трясется, как в ознобе, а сама храпит. Интересно, на роды проснется?
Взяла свой блокнот для наблюдений — журнал «Для тех, кто вяжет». 65-ый день. Но вдруг, словно что-то почувствовав, быстро пишу: «8 июля 2004 г. — день первый!»и, уже включив видео-наблюдение, уверенно продолжаю:
«Воды отошли».
Оля сидит в загоне, гладит Варишне живот, уговаривает.
Собака тужиться не хочет. Я уже от слов «Варюююша, давай, мой хороший», готова сигануть с балкона. Гладим роженицу, гладим, уговариваем, поим и все по-новой.
Потужилась пару раз и все, то ли не хочет, то ли не может, устала, надоело все. Ольга говорит, что эта беда «наших городских собак — тужиться за них тоже должны хозяева».
Читать дальше