Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

Ну короче. Мы поздоровались. Он был такой же тяжелый, как и я. В его глазах философская скорбь.

— Как Аля? — безнадежно спросил я.

— Уф, еле вырвался. Дома такой трындец!

По той силе беспросветного отчаяния, которое он сосредоточил на кончике последнего слова, я понял, что шутки кончились.

Вчера мы пили вместе. И позавчера тоже…

Мимо с ревом рванули мальчишки на запыленной «девятке». Им вслед пролетел на дыбах мотоцикл.

— Чего говорит? — поинтересовался я из вежливости, имея в виду последствия нашей вчерашней пьянки с точки зрения Али — Петрухиной жены.

Петруха бросил на асфальт докуренный до фильтра чинарик и тут же жадно затянулся следующей сигаретой.

— Приколись, сказала, что ты Доктор Зло.

— Прямо так и сказала?! — почему-то развеселился я. — Я это уже слышал когда-то!

— Да, прямо так. А мне сказала, что я сопля подзаборная. И что если б она знала, за кого замуж выходит… Да ладно, проехали!

Петруха махнул рукой и окончательно приуныл. Мы стояли, как дураки, посреди моего двора. Пахло свежескошенной травой.

— Пойдем отсюда! — сказал я. — Не люблю здесь светиться. Давай рванем на пруды?

Мы зашли в палатку, и, пока я скрупулезно исследовал винно-водочные полки, Петруха весьма задиристо флиртовал с девушкой-продавщицей невнятной национальности. По его поведению я понял, что по дороге ко мне он несомненно зацепил бутылочку-другую пивка…

Мы увидели пруд, а на берегу небольшое пустующее кафе с хлипкими столиками под трепещущими навесами. Вход был перекрыт пластмассовыми стульями. Соответственно, ни одного посетителя не было.

Чтобы занять в этом пустующем неработающем кафе место, пришлось заказать в придачу к нашим заначкам еще и пива, а сверху пообещать щедрую пайку чаевых. Крашеная брюнетка двадцатилетней скучноватой внешности, наверное, давно имела дело с такими вот недобитыми партизанами, как мы, ковыляющими поутру с перекошенными лицами из ближайшего леса, поэтому нисколько не удивилась и даже несколько раз улыбнулась, правда совсем простенько и с личностной перегородочкой. (Я ясно выразился?)

Мы сели у самой воды.

Насколько хватал глаз была неспешная вода и пышные кудри парков. Нас все время освежал персиковый ветерок с неунывающей задоринкой, игриво гуляющий по раздолью. От черной воды тянуло какой-то знакомой тухлятинкой.

Я плюнул в воду и долго наблюдал, как белая пенка мечется между противоречивыми микротечениями. Тишина. Покой. Идиллия.

Моя душа…

Что это за чертовщина?

Каким биохимическим и космическим законам она подчиняется?

Что она может и какова ее судьба?

А может, ее и вовсе нет?

Может, есть всего лишь мозг?

То есть память на локальных дисках.

Папки всякие там, файлы, огромные архивы…

А душа — специальные программы, существующие лишь для того, чтобы заставить меня в точности выполнять все необходимые моему организму функции…

Ну там, любим, потому что надо размножаться.

Боимся, переживаем за себя и близких, испытываем боль утраты — принципы самосохранения вида.

Ну и в том же духе.

О Боге как-нибудь потом…

А лучше о нем вообще говорить не буду…

От греха подальше!

Далее.

Компьютер в какой степени может уже значительно больше, чем человек.

Следовательно, в скором времени, через пару сотен лет, когда по возможностям памяти он мало чем будет отличаться от нас, он тоже может заявить, что у него есть душа.

Ведь он тоже будет писать стихи, музыку… может быть, даже страдать…

Возьмите, к примеру, уже существующую программу… блин, забыл название… Ну, проехали…

Короче, представьте себе программу: компьютер переживает трепетную нежность, когда к нему подходит красивая женщина…

Легко.

Так вот.

О чем это я?

Вот:

Но ведь какая у него (компьютера) может быть, на хрен, душа?

Ведь мы его сами сотворили из железа, пластмассы и серебра.

Мы его можем просто шлёпс молотком, и все… И вся тебе душа.

Так что, может быть, мы ничем от компьютера и не отличаемся!

Расщепление духа…

Я весь разбросан и заторможен.

Мои мысли швыряет из стороны в сторону.

То об одну стенку шмякнет, то об другую.

То об пол со всей силы трахнет, то об потолок.

Выключите меня на фиг!

Я завис в этой жизни!

Перезагрузиться?

Ну если, конечно, получится…

Люди! Родные! Грешен! Каюсь! Грешен! Грешен перед всеми!

И перед каждым человеком, даже самым убогим! И перед последней травинкой луговой!