Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

В общем, я давно был накручен и мечтал от него избавиться, правда, пока не знал, как это лучше сделать. Интересно, догадывался ли он тогда о моем настроении?

— Я чего-то не понимаю, — с натянутой дружественностью отвечал я Валентину Федоровичу. — Хозяин фирмы вроде я, директор тоже я. Никробрил-продукт придумал тоже я. Завод нашел и поднял из руин тоже я. Так почему я по любому пустяку должен испрашивать разрешение?

Валентин Федорович наморщил лоб.

— Ты прав — ты не должен ни у кого ничего спрашивать, — согласился он холодным, как сталь, голосом. — Но у тебя есть в некотором роде компаньон, я бы даже сказал — компаньоны (когда между нами происходили размолвки, он, чтобы прибавить себе весу и дать мне понять, насколько я ничтожен, беззащитен в этом мире сплошного беспредела, всегда переходил на множественное число, намекая, что он вовсе не один, а представляет целый могущественный клан, надгосудар-ственное сообщество, с которым никто не может тягаться). И нам не хотелось бы, чтобы из-за какой-то мелочи ты все потерял. Тогда и мы потеряем… Спустим в унитаз годы трудов…

— Вы получили за свои труды сполна! — горячась, вставил я.

— Это не совсем так, — мягко возразил мой собеседник. — Если бы мы тогда не познакомились, спасибо майору Еременко, царство ему небесное, неизвестно, что бы с тобой бандиты сделали! Я представляю! Ты забыл, как они угрожали тебе гранатометами?

— Если бы я не познакомился тогда с вами, я бы познакомился с другими, — логично отвечал я. — И результат был бы тот же!

Видя, что я почти взбешен, Валентин Федорович задумался — наверное, над тем, как перевести разговор в более продуктивное русло.

— Результат мог бы быть совершенно иным. Ты бы мог сейчас работать не на себя, а на какого-нибудь дядю в воровских наколках. И ему принадлежал бы весь твой бизнес. Знаешь, в Москве больше пятидесяти процентов фирм у коммерсантов просто отняли? Тихим сапом — крыши, мыши, туда-сюда. Должен знать. Ну да ладно… зачем нам ссориться!

— Нет, постойте, Валентин Федорович! — не желал успокаиваться я. — Я много думал на эту тему… Я считаю, что мы давно уже перестали друг друга понимать! Нам нужно расстаться!

— Подожди, не кипятись! — попытался унять меня Валентин Федорович. — Что ты завелся? Расстаться… Зачем нам расставаться? Или делиться не хочется? Ну конечно, все беды позади, все проблемы решены, теперь можно друзей и послать. А что? В Питере с налоговой полицией все дела порешали, в Самаре бандиты, которые наехали на директора твоего филиала, сидят. В Новосибирске вернули в три дня украденную со склада партию Никробрил-продукта… В Москве… — Он обиженно махнул рукой. — Но неужели ты думаешь, что от нас так просто избавиться? Что мы лохи неумытые?..

Он стал жестким, говорил хлестко, убедительно, и чем дальше я его слушал, тем больше раскаивался в том, что, может быть, ни к месту, может быть, преждевременно завел всю эту канитель. Не говоря уже о том, что где-то он был прав — он (они) действительно только за последнее время провел достаточно большую работу… С другой стороны… Но он сам виноват!.. И при чем здесь Вера?..

Через полчаса мы закончили дебаты на довольно приятельской ноте — извинились за резкость и заверили друг друга в глубокой симпатии. Потом я вспомнил, с чего весь этот разговор начался:

— Что касается Веры, ну этой новой бухгалтерши, то я был не прав — надо было посоветоваться.

— Ну конечно же! — Валентин Федорович на минуту прервался, чтобы ответить на звонок своего сотового телефона. — … Я понимаю, что у вас с ней определенные отношения и что ты ей всецело доверяешь. Да я за — двумя руками! Да и не мое это дело — тебе решать: казнить или миловать. Но бухгалтерия — это же такое место… Ну ты меня понимаешь! Ты же ее бухгалтером взял? А я ведь отвечаю — ты сам мне это поручил — не только за взаимодействие с различными структурами и прочее, но и за твою финансовую, банковскую безопасность. При любом раскладе мы должны были ее пробить по всем статьям. Знаешь, как сейчас конкуренты работают? Может быть, ее внедрили? — Я попробовал возмутиться. — Да не спорь ты! Я ничего не имею против нее, но я столько повидал на своем веку… Мы просто на автомате должны были ее проверить, последить немножко за ней, изучить ее связи. Такой порядок, понимаешь?

Сегодняшний день.

Я стою под деревом и пью коньяк. Мимо автобусной остановки бежит разбитая болотистая тропка — месиво липкой грязи, и по ней время от времени спешат озабоченные люди, ловко прыгая след в след по редким сухим островкам. Я с любопытством их разглядываю, мне интересно видеть их лица, их глаза, определять их настроения, угадывать мысли, желания, но чаще всего они боязливо отворачиваются от меня, особенно девушки, и ускоряют шаг.