Вуди Аллен - Шутки Господа

– Когда привезли, он уже был готов.

– Где нашли?

– На складе по Деланси-стрит.

– Ну и какие идеи? Улики есть?

– Почерк экзистенциалиста. Сто процентов.

– Думаешь?

– По всему видно, плана у него не было. Чистая импровизация.

– Убийство в состоянии аффекта?

– Вот именно. Так что подозрения падают на тебя, Кайзер.

– На меня?

– Ну кто же в управлении не знает, как ты относишься к Ясперсу?

– Из этого следует, что я убийца?

– Пока нет. Пока что подозреваемый.

Выйдя на улицу, я глотнул кислорода и попытался прочистить мозги. Потом схватил тачку, вылез в Ньюарке и прошел пешком квартал до итальянского ресторана Джордино. Там за укромным столиком сидел Его Святейшество. Папа папой, что и говорить. Двое жлобов рядом с ним были мне знакомы по дюжине фотороботов.

– Садись, – сказал Папа, не отрываясь от феттучине, и сунул мне перстенек под нос. Я улыбнулся во весь оскал, но руки лизать не стал. Его это явно обломало, и я приободрился. Один-ноль.

– Съешь макарон?

– Нет, спасибо, Святейшество. А ты ешь.

– Вообще ничего не хочешь? А салатик?

– Я только что из-за стола.

– Смотри, воля твоя. У них тут готовят мировой соусок с рокфором. Не то что в Ватикане – там вообще прилично поесть негде.

– Слушай, Понтиф, я сразу к делу. Мне нужен Бог.

– Ты не ошибся дверью.

– Стало быть, Он существует?

Почему-то вопрос показался им очень смешным, все трое загоготали. Ублюдок рядом со мной сказал: «Неплохо! Малышу Пиноккио не терпится узнать, есть ли на свете Бог».

Я повернулся вместе со стулом, чтобы занять позицию повыгодней, и опустил ножку ему на мизинец. «Прошу прощения». Ублюдок налился кровью от ярости.

– Конечно, Он существует, Любошиц. Но связаться с Ним можно только через меня. Я единственный, с кем Он имеет дело.

– За что такая честь, отец?

– За то, что у меня есть красная сутана.

– Вот эта ночнушка?

– Не гони. Каждое утро я встаю, надеваю эту красную сутану и – бон джорно, следите за рукой! – превращаюсь в большую шишку. Все дело в том, как ты одет. Ну, сам подумай: если бы я ходил в трениках и спортивной куртке – оглянулся бы на меня хоть один католик?

– Значит, всё фуфло? Никакого Бога нет?

– Не знаю. Какая разница? Платят прилично.

– А тебе не приходило в голову, что однажды химчистка задержит твой красный халат и ты станешь таким, как все?

– А я сдаю в срочную, на сутки. Считаю, за спокойствие можно отдать пару лишних центов.

– Имя Клер Розенцвейг тебе что-нибудь говорит?

– Еще бы. Клер Розенцвейг с факультета естественных наук в Брин-Море. [23] Колледж Брин-Мор, штат Пенсильвания.

– Естественных наук, говоришь? Ну, спасибо.

– Да за что?

– За помощь, Папа.

Я схватил тачку, рванул через мост Вашингтона, по пути заскочил к себе в контору, кое-что проверил и погнал дальше. Я ехал домой к Клер Розенцвейг и снова и снова раскладывал в голове пасьянс. И на этот раз он сошелся.

Клер встретила меня в прозрачном пеньюаре. Я сразу заметил, что она чем-то встревожена.

– Бог мертв. Тут была полиция. Ищут тебя. Говорят, это сделал экзистенциалист.

– Нет, детка. Это сделала ты.

– Что? Сейчас не время шутить, Кайзер.

– Это ты убила Его.

– Не понимаю.

– Ты, малыш. Не Хизер Баткис, не Клер Розенцвейг, а доктор Элен Шепард.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Профессор физики в Брин-Морском женском колледже. Самый молодой декан за всю историю университета. Однажды прекрасным зимним днем ты повстречала музыканта. Он играл в джазе на барабанах. Он был женат, но это тебя не остановило. Пара безумных ночек – и вот уже молодой деканше кажется, что она встретила свою любовь. Да только есть одна загвоздка. Бог. Он стоит между вами. Выясняется, что барабанщик верит в Бога. Или, по крайней мере, хотел бы верить. Но ты со своей хорошенькой ученой головкой не можешь допустить неопределенности.

– Да нет же, Кайзер, клянусь!

– И ты решаешь сделать вид, будто увлеклась философией. Тебе ясно, что это единственный способ покончить со всеми препятствиями. Избавиться от Сократа было несложно. Но на его место приходит Декарт. Тогда ты используешь Спинозу, чтобы убрать Декарта. Однако затем на твоем пути встает Кант, и ничего не остается, как избавиться и от него.

– Что ты несешь?!

– Из Лейбница ты сделала отбивную, но этого тебе показалось мало. Ты ведь понимала, что, если кто-то поверит Паскалю, тебе конец. Значит, надо, чтобы Паскаля не было. И вот здесь-то, малыш, ты допустила ошибку. Ты доверилась Мартину Буберу. Но он оказался слишком слаб. Он возвратился к Богу. И тогда ты решила избавиться от Бога своими руками.