Симон Кармиггелт - Несколько бесполезных соображений

Он вытащил сигару.

— Видишь сигару? Теперь я спрашиваю себя: что ты хочешь? Закурить ее? Нет, я не хочу курить. Я хочу ее выбросить. И раз — бросаю.

Он кинул сигару в воду.

Мы оба проводили ее взглядом.

— А еще я люблю облака на небе. И осенний дождь. И книгу «Она» Райдера Хаггарда, но я ее потерял. И снег. Не мокрый, а хрустящий. По нему приятно идти. Скрип, скрип. И домашнюю колбасу.

Мужчина проснулся внезапно. Часы показывали три. Он поднялся с кровати, включил свет и подошел к зеркалу. Долго стоял перед ним, внимательно изучая свое мясистое дряблое лицо, сначала просто заспанное, но мало-помалу принявшее сердитое выражение.

Ну прямо бабья какая-то физиономия, подумал мужчина и отвернулся. Потом торопливо оделся и с ботинками в руках спустился по лестнице, на цыпочках, чтобы не разбудить хозяйку. А то шуму будет! Как он устал от всего этого. Они же повсюду за ним охотятся. В магазин за покупками пойдет, так и там его не оставляют в покое. Но он держал себя в руках. Бороться было бесполезно.

Ботинки он надел, только когда вышел на улицу. Луна сегодня что-то, как никогда, яркая. И он двинулся вперед строевым шагом, словно солдат. Ему была известна самая короткая дорога. Сперва пройти по улице до конца и через мост. Потом — по набережной на площадь.

У большого старинного здания, в котором размещалась школа, он остановился и счастливо улыбнулся, потому что его мальчик уже стоял у ворот, весь в лунном свете.

— Привет, Гер.

— Привет, пап.

Взявшись за руки, они пошли по ночному городу.

— Как там мама? — спросил мужчина.

— Все в порядке, па, — ответил мальчик.

— А тот дядя? Как он к тебе относится?

— Ничего, папа.

— Ты уж его не называй папой, — сказал мужчина, с трудом сдержав злость, — потому что он тебе вовсе не отец.

Но и не груби, будь послушным. А то мама будет огорчаться.

На перекрестке они поравнялись с группой строительных рабочих из ночной смены, которые что-то копали.

— Видишь, Гер, они там, наверное, трубы для канализации прокладывают, а это можно делать только ночью.

— Смотри-ка, опять он, — заметил один из рабочих.

— Кто?

— Да этот, который сам с собой разговаривает. Видишь, губами шевелит. И как будто ведет кого-то за руку.

— Ну а как там в школе, Гер? Как всегда, нелады с математикой? — спрашивает отец. Но мальчик говорит, что сейчас уже лучше. Только вот пока еще не очень получается с дробями. Отец понимающе кивает головой. Теперь Гер в свою очередь спрашивает, как дела у отца, как нервы. Да так, помаленьку, доктор доволен.

— Вот если б только они отвязались от меня, — вздыхает мужчина, — да разве их остановишь! Я всего-то два месяца как переехал, а уже и тут замечаю понемногу, что они подбираются ко мне. Опять начинают вредить. Когда же они наконец оставят меня в покое. Им просто хочется свести меня в могилу. Никакого удержу нет…

Прогулка была долгая. И вот они снова подошли к тому самому перекрестку, где копали траншею. Вдали на башне пробили часы.

— Ну, Гер, пора прощаться, — сказал он, почувствовав вдруг невероятную усталость.

— Да, папа.

— Что ж, до завтра.

— Да, папа. До завтра.

— Смотри-ка, стоит и рукой машет, — говорит кто-то из рабочих. — Как заведенный.

— Да он перебрал просто, — откликается другой.

— Так ведь не шатается же. Вон, идет себе спокойно. Тронутый он, и все.

Мужчина спешит домой. В своей комнатенке раздевается и забирается под одеяло.

Ах, я ведь совсем забыл узнать, что подарить ему на день рождения, думает он.

И с улыбкой засыпает.

Анни и Йооп поженились совсем недавно. Поселились они у ее дедушки, милейшего старичка семидесяти лет со свойственными его возрасту странностями, пережившего всех своих домашних и теперь коротающего остаток дней в несколько просторной для одного квартире. Как хозяин дома он — лучше и не придумаешь. Просыпается он каждое утро в своей комнатушке ровно в шесть. Уже долгие годы. Потом отправляется на кухню, где каждый раз с великим отвращением, но в то же время подчиняясь железной дисциплине съедает солидный завтрак, и покидает дом, прежде чем поднимутся остальные жильцы. Уходит он на целый день. Сначала несколько часов кряду бродит по городу, заходит на стройки, кормит голубей на площади Дам, а если повезет, наблюдает, как вытаскивают из канала угодившую туда машину, или глазеет на дорожную аварию, или же останавливается посмотреть на марширующий духовой оркестр.