Елена Умнова: Королева для эстонцев

— У-и-и! — взвизгнула я. — Сдурел?

— Кхе-кх-км, — громко покашлял Подушка.

В общем-то все было хорошо, пока Даниил не упал через шлагбаум и не уцепился за Подушку, точнее, за меня, чуть не придушив. Даниил поскорее выровнялся и отпустил нас с Подушкой. Послышались голоса. Оказывается, мой вопль разбудил не всю дачу, как я надеялась, а всего лишь человек двадцать. В недовольной эстонской речи все чаще слышалось имя «Даниил». Подушка радостно все подтверждал, добавляя «Даниил» в общий шум. Сам Даниил в слегка заторможенном состоянии стоял рядом.

— А-а-а!

— О-о-о!

— Ай!

— А-у-у-у!

Почти без перерыва три эстонца упали через шлагбаум. Пора драпать! Подушка был со мной солидарен. Вышли еще эстонцы, и с криками "Что тут такое? Господи, помогите!" продолжали падать. А потом эстонцы дошли до лестницы и стали падать там. Первопроходец с истошным воплем вцепился в перила, я помахала ему ручкой, когда Подушка проходил рядом, но на нижней лестнице. Он очень хотел ответить мне тем же, тут на него сверху упал еще кто-то, и они вместе упали на лестницу.

Тынк! Подушка отвесил мне подзатыльник за то, что я верчусь и здороваюсь с незнакомыми эстонцами (по-моему, за второе в большей степени), я выпрямилась.

— Учти, сейчас я выше тебя! — я постучала ему по голове.

— Сейчас будешь ниже! — пробормотал эстонец, намекая на то, что всем сердцем желает скинуть меня с лестницы. Ничего, не скинет, иначе бы с таким рвением не хватал!

Мы благополучно спустились на первый этаж. Нам навстречу вышел какой-то крайне заспанный эстонец и что-то спросил. Подушка ему бодренько что-то ответил и пошел дальше.

— Что? — заорал эстонец, оборачиваясь к нам.

Подушка еще что-то добавил, махая в сторону лестницы. Парень рванул в комнату, закрыл дверь и еще что-то уронил.

— Забаррикадировался? — уточнила я, намекая на шум.

— Наверное.

— А что ты сказал?

— Да там… голубые! — ответил мне парень.

Послышался писк, переходящий в ультразвук, и следом за этим спокойный басок. Видно, решают, кто с кого должен слезть. О-о, бедные мальчики! Хотя они должны быть нам благодарны. Разве в Эстонии они бы «покучамалились»? Тут на дачу вбежала вожатая.

— У-а-а-а-а-а-а! — она тут же присоединилась к кучамале.

— Подуш, ты заметил, что она была в юбке? — спросила я.

— У-ха-ха-ха! Пошли отсюда!

Здравая мысль. Скрип! Это из-за дверь выполз напуганный нами эстонец и, крадучись, стал пробираться к лестнице. Ну да, кроме эстонского, скорее всего, уже мата, теперь по даче разносился еще и русский.

— Скажи ему, чтобы он не скрывался. Тут все свои, — прошептала я Подушке.

Тот немедленно озвучил. Парень подскочил, изобразил предсмертный ужас и снова спрятался в комнате. Мы рассмеялись и вышли, решив, что Шкафчика туда нельзя пускать, Даниила нельзя оттуда выпускать, Одеяла там для какофонии не хватает, а Иру и Шкафчика надо держать подальше. Надеюсь, хоть Сильвер умный, из комнаты не выходил.

Впереди замаячил какой-то шатающийся силуэт. Я поскорее спряталась за Подушку.

— Ты чего?

— Да мало ли кто тут шляется, да еще и пьяный!

Подушка присмотрелся. Ну да, русские смотрят на состояние, а эстонцы — на лица.

— Это Дима, — наконец, сказал он.

На бильярдный шар вроде бы не тянет…

— Какой из двух?

— Наш! — хихикнул Подушка, решив, что я не умею считать, ибо обычно спрашивали, какой из трех.

Это и впрямь был Дима-жердина, а вот где и когда он так напился — это уже другой вопрос.

— Чо ты тут в ассекосской форме… — заплетающимся языком отчитал меня Дима, опять приняв за эстонца.

— Ацтекская форма! Класс! — тихонько сказала я Подушке.

— Идем отсюда!

— Идем!

— Уи-у-у-и-и-и! — послышался визг.

Подушка подскочил на полметра, отбежал еще дальше и с размаху плюхнулся на подвернувшуюся под ноги лавочку. Ну и кто из нас трус? Я хоть пьяных боюсь, а он… он чего испугался?

— Собака! — сказала, я нагнувшись пониже.

Собака понюхала меня, просигналила хвостом "You are welcome!", лизнула руку и легла… мне на ноги.

— Мило! Как тебя там. Тузик? Грелка? — стала припоминать я.

— Тарелка! — напомнил Подушка.

Мы пришли на синюю дачу. Тишина, все спят.

— Как мы ушли, так все уснули! — сказала я. — Осторожно, лестница!

— Ага, — вздохнул Подушка. — Порогов нет?

— Нет.

— Хорошо.

— Веревочную лестницу скидывать?

— Не надо. Лучше канат.

— А почему канат?

— А потому, что руками взбираться не могу!

— Глубокомысленно! — сказала я, так и не поняв смысла.