Александр Скутин - Эрмитаж. Инфракрасный дозор

Ничего не хочу плохого сказать про московских скульпторов. Каждый борется за свое место под солнцем, за наиболее выгодный заказ. К тому же свою работу они сделали очень хорошо. Проблема в том, что ленинградскую копию они видели только на фотографиях и репродукциях, но не вживую. А французская скульптура была БОЛЬШЕ, раза в два, если не ошибаюсь. И когда к мраморным фигурам попытались приделать новенькие члены, получились какие-то сексуальные монстры, которыми можно пугать молоденьких девушек. Или наоборот, соблазнять, в зависимости от темперамента и наклонностей.

Пришлось снова посылать скульпторов в командировку за мужскими членами. На этот раз ленинградцев и в Италию, где, по точным сведениям, размеры членов были подходящие, в масштабе один к одному к утерянным питерским. Снова изготовили, приделали. Нормально, вроде, получилось. Вот только цвет мрамора... Выделяются члены своим цветом. Привлекают к себе повышенное внимание. Помазали их серым порошочком, подогнали тона – на этот раз вроде действительно все в порядке.

Сейчас эта скульптура стоит сразу налево от Посольского подъезда, в Иорданской галерее (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm89_0_0_1.html) по правой стенке. Приходите – смотрите, добро пожаловать в Эрмитаж!

Август 1993 г., Государственный Эрмитаж, мастерская отдела сигнализации (подвал налево от двери директорского подъезда в Старом Эрмитаже).

Я работаю в Эрмитаже инженером по сигнализации всего лишь первый месяц, никого и ничего еще не знаю, сижу – изучаю служебную документацию. Учу матчасть, вобщем. И, как во многих моих историях, вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку, доложился:

– Мастерская сигнализации.

А мне этак веско, солидно и важно:

– Это Матвеев говорит!

А я в ответ:

– Все равно не знаю!

Типа, понял я: это вам Матвеев, не хрен собачий, только все равно не знаю, кто это.

– Как? Я заместитель генерального директора, главный ученый хранитель Эрмитажа, председатель ученого совета.

Перечисление (далеко не полное) его должностей и заслуг повергло меня в полное смятение. Елы-палы – начальство, надо ж так облажаться!

– Простите, пожалуйста, я человек новый, никого пока не знаю. Слушаю вас внимательно.

– В два часа в актовом зале будет конференция, надо установить микрофоны и подключить звуковую аппаратуру.

– Хорошо, я сейчас иду.

В актовом зале меня встретил сам Матвеев:

– Так это вы меня не знаете? Ну что ж, очень хорошо, давайте познакомимся.

Мы оба рассмеялись, он непринужденно, я – несколько натужно. Было неловко из-за своего ляпа. Но обошлось. Хороший оказался дядька.

Где-то через месяц мы повстречались с ним на Советской лестнице (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm89_0_0_6.html). Я поднимался наверх с инструментами и скрученным кабелем на плече, он спускался сверху от малахитовой вазы (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm89_0_1_75_1.html). Небольшая справка. Советская лестница была построена в Эрмитаже в 1854 году архитектором Штакеншнейдером и названа тогда же Советской потому, что вела от подъезда (тоже Советского) наверх, к залу Государственного Совета. Так что к Советской власти ее название отношения не имеет. Но это так, маленькое отступление в географию Эрмитажа.

– Привет, – сказал он вальяжным голосом доброго барина, любящего иногда "погутарить" с простыми мужиками. – Ну, как дела?

– Спасибо, все хорошо, – радушно ответил я.

И добавил:

– Кстати, а как у вас дела?

Его челюсть отпала ровно на пять сантиметров вниз.

А почему, собственно, я не могу в свою очередь поинтересоваться его делами? В порядке взаимной вежливости.

Налаживал я как-то раз датчики охранной сигнализации в Фойе Эрмитажного театра (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm88_1_1_2.html). А концентратор, ящик, в котором собираются сигнальные шлейфы, стоял на Театральной лестнице, за постом охраны. Наладка датчиков – дело канительное. Я постоянно бегал от датчиков к концентратору и обратно, проверял сработку и сбрасывал сигнал в исходное состояние. При этом каждый раз, проходя мимо поста, предъявлял свой пропуск женщине из охраны. Наконец, когда проходил мимо поста уже раз в двадцатый, я решил не лезть в карман за пропуском. Решил, что мое лицо уже примелькалось и охранница меня запомнила. Ан нет, она преградила мне дорогу и грозно вопросила:

– Молодой человек, вы куда?

– Да вы что! Разве не узнаете меня?

И пристально посмотрел на нее, в надежде, что она меня узнает, ведь полдня мимо нее бегаю. Она внимательно пригляделась ко мне и узнала (!):